Клид сказал себе, что хорошо бы уточнить это с помощью Винсена…
Телефонный звонок прервал его раздумья. Было 21.58. Клид поднялся и оказался у кассы в тот момент, когда хозяйка сняла трубку.
— Месье Клида? Я сейчас спрошу…
Детектив протянул руку к трубке, любезно улыбаясь.
— Это меня, — сказал он. — Спасибо.
Она придвинула к нему аппарат.
— Вы оказываете нам честь, месье Клид…
Клид вежливо остановил ее, указав через плечо в глубину зала. Она кивком подтвердила, что поняла. Он вновь благодарно улыбнулся.
— Добрый вечер, Вера. Как дела? — заговорил он, понизив голос.
— Добрый вечер, месье Клид.
Голос Веры дрожал. Клид немного повысил тон.
— Что произошло, малышка?
— Это так ужасно. Возвращайтесь немедленно, если это возможно. Несчастье с беднягой Вернье. Он в бюро, бредит. Я боюсь, что он…
Винсен миновал тамбур и шагал к нему, раскрасневшийся не только от холода, но и от того, что вечер оказался удачным. Клид прервался, чтобы пожать ему руку.
— Не беспокойтесь, Вера. Я возвращаюсь. Вызовите доктора. Уже сделано? Хорошо. Отвезите его в клинику, если доктор заговорит о госпитализации.
— Вы что-нибудь выпьете? — предложил заметно повеселевший Винсен.
Клид отказался, мотнув головой.
— Не вините себя, Вера, — сказал он мягко, прежде чем положить трубку. — Скоро я буду рядом с вами…
Глава четвертая
Чертовские неприятности
I
«Зели — это вовсе не имя…»
Вернье только что подумал об этом, потому что у него вдруг появилась мысль напомнить о себе с помощью письма.
МАДЕМУАЗЕЛЬ ЗЕЛИ…
Он представил себе надписанный конверт. Как они странно выглядят, эти четыре буквы. Когда он произносит их, это ни с чем не сравнимо. Он вкладывал в них столько тепла, что не думал о возможности показаться странным. И потом, в деревне все говорили «Зели». Все приятели по батарее говорили «Зели». Ребятишки называли ее Зели. И кюре здоровался: «Добрый день, Зели». Он снимал шляпу, чтобы ее приветствовать, ибо это она украшала алтарь Богородицы цветами каждый год и никогда не пропускала ни мессы, ни вечерни, ни заутрени. Добрый старый кюре, упрямый добряк, охотно закрывавший глаза на то, что делала паства вне церкви.
«Мадемуазель Зели…» Ее мать, должно быть, дала это уменьшительное имя ей еще ребенком, и оно так за ней и осталось. Забавное наследство! Старики в деревне должны знать ее настоящее имя.
Вернье представил, как приедет без предупреждения в наступающих сумерках, как постучит в ее дверь. Три редких удара, так он стучал, когда возвращался поздно, в дни учений по тревоге, например. Она, может быть, уже ляжет спать. Но он будет повторять свой сигнал до тех пор, пока она не выйдет из своей комнаты.
Она подойдет к двери, спросит: «Кто там?» — взволнованным и хриплым со сна голосом. Он ответит: «Это я, Арман». Она удивленно вскрикнет и тут же откроет. Он войдет, захлопнет дверь и обнимет ее неуклюжее тело, еще хранящее под ночной рубашкой тепло постели.
Женщина появилась из-за угла. Чрезвычайно спешила. Казалось, она танцует на высоких каблуках, следуя по узкому расчищенному коридору в снегу вдоль стен зданий, спрятав руки в карманы мехового манто. Вернье собрался пересечь улицу, чтобы увидеть ее лицо: он подумал, что это должно быть красивое лицо, с раскрасневшимися губами и щеками. Ему очень хотелось посмотреть на нее. Это длилось бы не больше секунды, но он будет месяцами вспоминать об этой недоступной женщине, о взгляде, которые она его удостоила. Он сделал было шаг вперед…
Женщина подошла к дому 53. Остановилась, открыла входную дверь. И исчезла внутри.
Улица вновь погрузилась в тишину. Снег уже, можно сказать, не падал. Вернье принялся постукивать нога об ногу. Очень быстро проехал автомобиль, ослепив его светом фар. Он отпрянул назад и вновь обрушил свой гнев на Клида. Он выискивал самые грубые ругательства и цедил их сквозь зубы. Это помогало, так ему казалось.
Потом он вновь вспомнил, что голоден. Он был так же голоден, когда пришел к Зели, но она об этом не подумала. А он не посмел ей сказать. Он представил ее в комнате, еще не пришедшую в себя от удивления. Ибо для нее это был бы желанный сюрприз. Она так хотела его удержать… Может быть, даже выйти замуж! Кто знает? У женщин возникают порой такие мысли…