Вернье спросил себя, пойдет ли он на это. Ведь прежде всего — разница в возрасте. Сколько ей было, Зели? Трудно сказать. Сорок? Пятьдесят? Может быть, много меньше. Ее старил — лгал он себе — шиньон серых жидких волос, позволявших местами видеть кожу.
И еще воспоминания о других парнях с батареи. Капрал Лернье, повар Морнан, коротышка корсиканец Фаруцци, вестовой капитана Бернара, здоровяк Синтей, переспавший со всеми женщинами страны, которые ему нужны были лишь для пополнения списка. И еще Вите, Гранжан, Марло, Дюль, Мареско, Буске. Не считая еще Диссара, мерзавца, которого она пришла развлечь ночью в тюрьме.
Но разве это столь существенно, что она использовала любую возможность? Она права. И потом, все это, уже так старо. Десять лет! Зели, должно быть, забыла все эти имена. И их пороки. И звук их голосов. Это самое главное. Не бороться с воспоминаниями. Быть одному.
Может быть, они и не попросит его жениться на ней, а согласится жить с ним без благословения кюре и росписи у мэра. Вернье сказал себе, что в любом случае, расписанные или нет, он и Зели вызовут смех в деревне. Но на это ему было наплевать. Он в самом деле уже сыт по горло Клидом, агентством и всякими Жюльеттами Дравиль, за которыми нужно наблюдать. Эта работа не для него. Он никогда не любил наушничать и быть чьей-то тенью.
Он вспомнил о женщине в манто, которая вошла в дом 53. В дом Жюльетты Дравиль. Но счел, что уже поздно, чтобы пойти спросить о ней у консьержки. И потом, ведь он решил уйти от Клида…
Вернье перешел на другую сторону улицы. Может, женщина выйдет…
На улице появилась машина. Она шла медленно, зигзагами, будто ослепленная своими же фарами. Вернье подумал, что шофер, должно быть, здорово надрался. Он достал сигарету и повернулся спиной к ветру, чтобы прикурить. Боже праведный! Неужели его желудок не перестанет заявлять о себе?
Подчиняясь инстинкту, он повернулся, услышав, что машина остановилась сзади. Шофер уже открыл дверцу и с видимым усилием пытался выбраться из машины. Вернье отметил фетровую шляпу, надвинутую на глаза, и высоко поднятый воротник пальто. Автомобиль был иностранной марки цвета морской волны или близкого к этому. Он казался очень комфортабельным.
Мужчина, наконец, встал на ноги и с трудом пошел. Он казался совершенно пьяным, к губам прилипла сигарета. Дойдя до Вернье, он коснулся пальцами края шляпы и жестом показал, что хотел бы прикурить. Вернье протянул свою сигарету. Пьяный медленно приблизил лицо. Он больше не пошатывался. Странный блеск сверкнул в его глазах.
Вернье понял на войне, что такое страх: комок, подкатывающийся из живота к горлу. Сейчас он испугался. На защиту времени уже не было. Кулак незнакомца изо всех сил ударил его между глаз. Ноги Вернье подкосились, и он должен был прислониться к стене, чтобы устоять. Вернье пытался достать пистолет, но на него обрушился град ударов. Ему казалось, что начали трещать кости. И тем не менее он не падал. Теряя сознание под ударами, он все еще опирался о стену, время от времени отвечая ударом левой.
Потом достал, наконец, пистолет из правого кармана, навел наугад дуло и нажал курок. Боек тихо щелкнул. Вернье вспомнил, что оружие не заряжено — этого требовал Клид. Он хотел закричать. Апперкот достал подбородок, оторвал его от земли и бросил на стену. Казалось, голова расколется. Он соскользнул на землю и растянулся поперек тротуара.
Бертье склонился над бездыханным телом. Лицо Вернье было подобно месиву, и снег впитывал кровь, текущую изо рта, разбитой переносицы и множества других ран.
II
Взвизгнув тормозами, такси остановилось. Клид протянул шоферу деньги, выпрыгнул из машины и устремился в вестибюль.
Лифт, естественно, стоял на верхнем этаже. Клид не стал ждать его прихода и бегом поднялся по лестнице. Вера была на лестничной площадке. Она едва держалась на ногах. Клид обнял ее за плечи и повел в бюро. В комнате чувствовался запах лекарств. Доктор, должно быть, использовал всю гамму антисептиков. Детектив рухнул в кресло.
Вера купила бутылку «вуври» и приготовила несколько сэндвичей. Он взял один, налил в стакан вина и молча начал есть.
«Вера — просто чудо», — подумал он…
Она машинально поигрывала ножом для бумаг, глядя прямо перед собой.
Клид съел второй сэндвич и закурил. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше. Он сумел поспать около часа в последнем поезде на Париж в 22 часа 05 минут. Этой сиесты хватило для восстановления сил.