Иван Павлович: Как-нибудь в другой раз.
Миша: Даем тебе 24 часа!
Они уходят.
Таня (к Косте): Иван Павлович Петров… Мамочка никогда бы не поверила. Господи, сам Петров. Какого хрена ему от тебя надо? За что Петров хочет тебя убить. Я и не знала, что ты с ним знаком. Он еще придет?
Таня извлекает деньги из-под матраса. Костя вырывает их у нее из рук и прячет в карман.
Костя: Петров волыну в руки не возьмет. За него это сделают другие.
Таня: Верни мне бабки.
Костя (расстегнув ворот и обнажив шею): Может, тебе еще крови моей надо? На! Пей, сука!
Таня (трясет его за грудки): Вор! Помогите! (Пытается отобрать у него деньги.)
Костя: Тихо, пиранья! Для меня теперь каждый доллар — вопрос жизни и смерти.
Отрывает ее от себя, валит на диван, садится ей на руки и достает мобильный телефон.
Таня: Пусти! Гад!
Костя (набирает номер): Абдул? Костя говорит. Я знаю, что поздно. Я знаю, что рамадан. Но у меня форс-мажор.
Таня: Слезь с меня!
Костя: Молчать! Нет, Абдул, я не тебе. Товар нужен? Двенадцать? Заметано! Цена прежняя. Получишь в течение двух недель. Пяти дней? Постараюсь… Окей. Я сказал — сделаю. Железно. О чем спор! Не надо лохматить бабушку. Согласен, но бабло нужно завтра. Пять кусков? Нет проблем? Значит на том же месте. Есть. Окей. Я свяжу тебя с Федором. Есть. (Выключает мобильник. К Тане.) Еще одно слово — и я тебя придушу.
Таня: Я тебя укушу!
Костя (набирает другой номер, одновременно затыкая Тане рот ладонью.): Федор? Это Константин. Да, я знаю, что поздно. Мне срочно нужно двенадцать. На прежних условиях. Нет, я не пьян. Тебе двести тонн. Я что — учить тебя должен? Что значит — как? Как раньше. Я знаю, что это не телефонный разговор, но если не по телефону, то как я тебе это скажу? Почему? Потому что мне открутят башку. А без башки мне сложно будет разговаривать с тобой. (Таня кусает его за руку.) Ааа! Вот гадина! (В телефон.) Я не тебе. Ладно. Триста тонн. В течение пяти дней. Говоришь, за пять дней не управишься? Да, я читал документы. Да, я знаю насчет прекращения огня… Кончай пиздеть. Ты сопляк или мужик? Ты проиграл танковую битву, ты потерял сорок, тогда закажи шестьдесят и двадцать отдай Абдулу. Думаешь, ты бы не мог проиграть битву? Наполеон тоже проигрывал. Где? При Лейпциге и при Ватерлоо. Нет, атомные бомбы ему не нужны. У него есть покупатель на танки. Постой, Федор. Не возникай. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Не крути мне яйца. В чем дело? Ты в депрессии? Я тоже в депрессии. Тогда иди на хуй! (Дает отбой. Тане, покорно.) Забирай свои шестьсот баксов.
Протягивает деньги Тане, та их пересчитывает.
Таня: Окей!
Костя в депрессии. Наливает стакан виски и залпом выпивает.
Костя: И это забирай.
Таня: Что?
Костя: Диск с «Титаником», телик, музыкальный центр, все.
Таня: Ты серьезно? Ты в самом деле думаешь, что они тебя убьют? Спасибо, Костенька!
Костя машинально кивает.
Таня: А можно мне взять твой пиджак? Тот, что был на тебе прошлым вечером? Я его папочке отдам. Постой, ты же говорил, что никто тебя не убьет. Что от смерти ты откупишься.
Костя машет рукой.
Таня (внезапно): О Господи! Костенька! А не слинять ли тебе за границу? Я бы поехала с тобой…
Костя: Они меня и там достанут.
Таня: Ах да, ты прав. Постой. У меня есть план. Вечером в Большом «Онегин». Петров поет партию Ленского. Я проберусь за кулисы, паду ему в ноги. Дай-ка листок бумаги.
Костя (достает бумажник): На тебе еще шестьсот баксов.
Таня: Он выслушает меня… Что? Зачем? Мне не надо. Мы договорились о шести сотнях. Да и то они нужны не мне. Я бы вернула тебе деньги, но не могу.
Костя: Уймись. Мне чего-то захотелось еще раз трахнуть тебя. Так что держи бабло.
Таня: Я не ради денег. Костенька, ты в самом деле опять хочешь меня трахнуть? Костенька, я хочу, чтобы ты знал: если тебя убьют, не нужен мне этот телик. Можно я спрошу тебя?
Костя: О чем?