Миша: Я слушаю.
Иван Павлович: Эй! Ты уверен, что это квартира 3в?
Миша: Уверен.
Иван Павлович: Ты вдумайся: насколько реально наше представление о жизни? Может быть нам все только кажется. Может быть, мы замочили его только в нашем воображении, а на самом деле он живехонек?
Миша: Извините меня, Иван Павлович, но я ни в коем случае не могу принять ваше мировоззрение. Я лично всадил ему в живот шестнадцать пуль, а вдобавок для полной уверенности швырнул гранату. Я уверен, что он мертв, в той же степени, что уверен, что я жив… По крайней мере в настоящий момент.
Иван Павлович: А может быть тебе только кажется, что ты жив. Что мы, в конце концов, знаем о жизни?
Миша: Как вам будет угодно. Однако босс не далее как сегодня отслюнил пять кусков на его бальзамирование.
Миша вынимает из-под плаща автомат Калашникова и наводит его на сестер.
Миша: Простите, это квартира 3в?
Вера (безразлично): Нет, 2в.
Иван Павлович (с отвращением): Ну вот, опять ты обосрался.
Миша: Ну ошибся я. Лампочку в подъезде кто-то выкрутил.
Иван Павлович делает волнообразное движение рукой. Они снимают шлепанцы, обувают ботинки и выходят.
Катя: Он сказал, что у меня глаза как у Клаудии Шиффер.
Таня: Кто?
Катя: Тот воришка на демонстрации.
Вера: Потому что у тебя в самом деле такие глаза.
Катя: Ты когда-нибудь прекратишь врать? С меня довольно того, что я ежедневно вижу в ящике рыло твоего хахаля и слышу его вранье!
Вера дает ей пощечину и валит на пол. Борьба. Вера оказывается наверху.
Таня (не замечая, что творится вокруг, воздев очи к небу): Ну ладно. Может быть, у меня в самом деле обе ноги — левые. К тому же я думаю, что это в самом деле некрасиво. Но помоги же мне унизить этого хуесоса, этого жополиза, этого мерзкого официанта!
Вера (оседлав Катю и прижав ее руки к полу): Плюнь на все!
Таня (плюет):Тьфу!
Вера: Не тебе. Тебе.
Катя: Нет.
Вера (придерживая ее): Ты ненавидишь его потому, что у тебя депрессия. Но он любит меня. А я люблю его…
Катя (захлебываясь в кашле): Тьфу-тьфу! Отпусти меня. Помогите!
Вера отпускает ее.
Катя (с ненавистью): Будь проклят этот гребаный мир, в котором нет надежды. Ждать. ждать…
Катя вертит головой и, осмотрев несколько тайников, извлекает, наконец, из-за плинтуса бутылку «Кремлевской».
Катя: Я ее от папаши спрятала. Вздрогнем, девочки?
Наливает водку в рюмки, протягивает одну Вере.
Вера: Без меня!
Катя: Брезгуешь?
Вера: Нет.
Таня: Я буду.
Катя наливает ей. Пьют. Коля появляется со стаканом в руках и жалобно смотрит на сестер.
Катя: Ну чего тебе? Ой, батюшки, тебе ж, бедняге, налить надо! (Наливает Коле, тот мгновенно выпивает.) Ну вот тебе добавки. (Наливает ему, пьют.) Видите, сестрички. Вы думаете, я законченная неудачница? Ты, Верочка, говоришь, что я уродина.
Вера: Я это говорила? Это ты говоришь, будто я это говорила!
Катя: Ладно. Замнем. Ты не считаешь меня неудачницей, не думаешь, что со мной никогда ничего хорошего не произойдет? Я сама все это выдумала?
Вера: Ты у нас красавица, Катя. У тебя глаза, как у… (обрывает себя)
Коля (неожиданно затягивает романс и снова скрывается):
Сестры (подхватывают):
Вера: Между прочим, я беременна.
Сестры и Коля (вместе):
Таня: Что?