— Ну конечно же ты выбрала меня! — самовлюбленно заявил Питер, глядя на меня сияющими глазами.
Я покачала головой, что слегка поубавило в нем прыти.
— Не совсем. Я выбрала вас обоих, — на меня устремились удивленные взгляды. Конечно же, каждый из них думал, что он единственный и неповторимый и такого поворота событий никто не ожидал.
— Так не бывает, — покачал головой Гарри, глядя на меня с долей сомнения. — Обычно же выбирают кого-то одного…
— Парни, как сказал Питер, ночь коротка, — я соблазнительно улыбнулась и подошла к ним ближе, — а поэтому не стоит терять время зря. Вы инкубы или монахи?
Я провела ладонями по их рубашкам, скользя от плеч к ключицам, потом к груди и слегка ниже, пощекотала обоим бока, вызвав смешок Питера и легкую улыбку Гарри. Мне нравилось дразнить их. И нравилось видеть, как они раздумывают. Пусть тоже выбирают — или все, или ничего.
— А что, я согласен! — заявил Питер со своей хитрой ухмылочкой.
— Я бы подумал еще, поскольку это слишком серьезно, — начал Гарри, но получил от напарника тычок в бок.
— Проклятье, Гарри, тебе симпатичная девушка предлагает секс, а ты кочевряжишься, как девственник! — подколол его Питер. Я хихикнула, подумав, что мало ли, вдруг в шутке только доля шутки. Гарри не говорил, как далеко они зашли в любви со своей бывшей девушкой. Кто знает, вдруг ему ничего и не выгорело. Хотя… все-таки они инкубы. И они наверняка намного старше, чем выглядят. И даже чем я могу подумать. Но как раз думать об их возрасте не хотелось.
— Ладно, парни, решайте тоже, не все же мне принимать такие важные решения, а я пойду приведу себя в порядок, — я кивнула в сторону ванной. Пожалуй, после тяжелого рабочего дня стоило бы покиснуть в горячей воде подольше, но эти двое вполне могли сбежать от моего предложения, так что придется ограничиться быстрым купанием в душе.
После душа я завернулась в полотенце и вышла к инкубам, решив узнать, что они надумали.
— Мы согласны, — заявил Питер, радостно улыбаясь.
— Но я все равно считаю, что это не совсем правильно, — постарался урезонить его Гарри. — К тому же, я думал, у нас есть некая эмоциональная связь…
Я подошла к нему ближе и взяла за руку.
— Эмоциональная связь есть, я тебя прекрасно понимаю. И думаю, что тоже смущалась бы, если бы мне кто-то предложил поделить одного мужчину с еще какой-то девушкой. Но раз уж так сложились обстоятельства, почему бы нам не воспользоваться моментом? — я подняла свободную руку с «резинками» и помахала у них перед носом.
— Нам это не нужно, — буркнул Питер.
— Ну да, ну да, а три Грея взялись из воздуха, — хихикнула я, представив себе эдакое непорочное зачатие.
— Почему три? — уточнил Гарри, и не думая отстраняться, наоборот, он притянул меня ближе, будто бы желая забрать в единоличное пользование.
— Потому что еще одного застрелил Джордж еще до того, как перевелся в наше отделение. Третьего брата-близнеца, — пояснила я. — Он узнал Грея, но счел, что наш Грей был просто слишком похож на его убитого. А слишком похожи кто? Братья и сестры, родственники.
— Теперь понятно, чего они от него добивались. Они мстили за брата, — довольно потер руки Питер. — Как бы там ни было, а давай больше не будем о работе. У нас и так слишком мало времени.
— Ты мне там еще фейерверки обещал! — грозно наставила на него палец я.
— Будут, всенепременно будут, моя дорогая, — инкуб подмигнул и подошел почти вплотную. От него шел какой-то нереальный жар, глаза засветились фиолетовым, показывая, что он готов использовать свою силу.
— Так, меня не есть, — я шутливо провела кончиком пальца по его лицу, чувствуя руки Гарри на своей талии, мягко поглаживающие и больше успокаивающие, чем возбуждающие.
— А кто сказал, что я выпью твою силу? Нет, я как раз поделюсь с тобой, чтобы ты выдержала нас двоих, — Питер снова подмигнул и приблизился настолько, что я смогла рассмотреть мельчайшие точечки в его фиолетовых глазах.
Чужая сила прошлась по венам, как вихрь. Это круче, чем энергетик, намного лучше спиртного и, наверное, наркотиков. Главное не привыкнуть, поскольку отвыкать будет очень болезненно. Одной рукой я обняла Питера за шею, а другую отвела назад, касаясь бедра Гарри тыльной стороной кисти. Тот, похоже, наконец проникся моментом и поцеловал меня в шею, от чего по коже прошла целая толпа мурашек.
Питер потянул мое полотенце, и оно упало под ноги, оставляя меня полностью обнаженной. Я недовольно фыркнула, подумывая, что он поторопился, но все же… понять его можно — вся ситуация была слишком возбуждающей, чтобы долго рассиживаться. Гарри медленно провел руками по моим бокам, огладил бедра, будто исследовал, а после деликатно разжал мои пальцы, сжимающие коробочку с «резинками», и забрал их себе.
— Мне кажется, это не совсем подходящее место, — пробормотал он и кивнул в сторону спальни. Питер согласился, и мы переместились в спальню.
Я присела на край кровати, глядя, как парни почти синхронно снимают рубашки. Черная рубашка Питера отправилась на спинку стула, а на сидение упала серая рубашка Гарри. Смотрелись два инкуба просто великолепно — отличные грудные мышцы перекатывались под белой нежной кожей, пресс у обоих тоже был весьма так неплох, про мускулистые руки я и вовсе молчу. Не то, чтобы наши полицейские имели плохую физическую форму, но до этих красавцев им далеко.
Гарри уселся справа от меня и наклонился для поцелуя. Питер не отставал, но ему досталась левая часть моего тела и шея, чему он был вполне рад. Моя кожа горела от прикосновений и поцелуев, а тело требовало большего, я пыталась гладить их то по очереди, то одновременно, касалась их рук, бедер, обнимала то одного, то второго. Эти парни были просто шикарны! Их хотелось целовать и гладить, хотелось изучить обоих до мельчайших подробностей. Не знаю, бывают ли у инкубов родинки или какие-то отметины на коже, но у них я ничего подобного не увидела. Лишь тонкий шрам на месте пореза на груди у Гарри, явно чем-то подлечившегося за сегодняшний день, поскольку вчера из-за ударов его рана снова стала кровоточить. А сегодня он был уже действительно как огурчик.
Да и рука Питера, которую чуть не откусил Астарот, тоже зажила. Значит, все-таки есть у них какая-то иномирная аптечка или еще какое-то средство, просто они не захотели о нем говорить. Впрочем, это их право. Должны же у них быть какие-то тайны.