Этот человек любил играть с судьбой, предпочитая шагать по тонкому льду, нежели по твердой почве. Впрочем, Алексей не зарывался. Когда лед давал трещину, он тотчас же менял курс. Потому что знал — случись чего — помощи ждать будет неоткуда. Таков уж мир телевидения — очень опасная среда для тех, кто бредет на «авось», слишком уверовав в собственные силы. На ЛТН Алексея уважали, но, несмотря на коммуникабельность и изящные манеры, друзей он себе так и не завел. Этот человек всегда считал себя одиноким волком и не подпускал людей ближе определенных границ. Впрочем, на телевидении почти ни у кого не было друзей. Стоило только чихнуть — и этажом ниже тут же распространялся слух о том, что началась эпидемия гриппа. Откуда ж тут возникнуть дружеским отношениям…
Еще одной заметной фигурой на канале был шеф отдела вечерних новостей, грузный лысоватый мужчина сорока лет, которого коллеги именовали не иначе как «Михалыч». Несмотря на показную строгость и ворчливость, Александр Михайлович Соловьев был в общем–то довольно мягким человеком, за что нередко удостаивался критики от боссов канала. Вернее даже не от самих боссов, а от их наместника — Ладыгина Василия Ивановича. Впрочем, по имени его никто не называл, предпочитая в междусобойчиках величать его «цербер», «цепной пес» или «бульдог». Клички–то были говорящие. Василий Ладыгин, дородный мужчина шестидесяти лет, внушал страх одним своим видом. Про него говорили разное. Одни утверждали, что он работал в КГБ и специализировался на допросах с пристрастием. Другие считали Ладыгина бывшим военным генералом, списанным со счетов за излишнюю жестокость. Как бы там ни было, на ЛТН «цербер» отвечал за цензуру, и любое сообщение в новостях или другой программе на острую тему не могло появиться в эфире без его одобрения. Текст сюжетов, не затрагивающих громкие события в жизни страны, перед выпуском, как правило, просматривал либо шеф отдела новостей, либо один из его заместителей. В случае спорных моментов каждый из них, не задумываясь, шел к «церберу». Брать на себя ответственность на телевидении боялись — это могло привести к самым непредсказуемым последствиям.
Спорить с Ладыгиным не решался никто, потому как это считалось занятием бесперспективным и в некотором роде даже опасным. Впрочем, в остальную жизнь редакции он не лез и стен своего кабинета практически никогда не покидал. Ему было наплевать, когда сотрудники приходят на работу и за что каждый из них отвечает. Главное — не пустить в эфир материал, который мог повлечь нежелательные последствия для ЛТН. Журналисты и ведущие с нетерпением ждали, когда «цербер» оставит дела и отправится на пенсию, а вот руководство канала души в нем не чаяло. И действительно, судя по тому, что за все время работы Ладыгина ЛТН ни разу не был замечен в крупном скандале и не выступал ответчиком в суде, деятельностью «бульдога» боссы могли быть довольны.
Руководители ЛТН, богатые и известные всей стране люди, без малейших сомнений оставляли Василия Ивановича за главного, а сами несколько отстранились от контроля за
каналом в целом и выпусками новостей в частности. ЛТН приносил прибыль, имел устойчивую аудиторию и не знал недостатка в спонсорских предложениях, а это было для них главным. У каждого из трех акционеров помимо канала хватало и других забот. Так, Сергей Строганов имел целую сеть ресторанов, Вадим Савельев был заметной фигурой в нефтяном бизнесе, а Анатолий Красницкий владел крупнейшей в стране фирмой по производству лекарственных препаратов. Несмотря на то, что по духу и характеру это были люди абсолютного разного сорта, они знали друг друга уже много лет и на удивление легко находили общий язык. Конечно, время от времени между ними, как и у всех деловых людей, возникали споры по части руководства каналом, но им не составляло труда сглаживать острые углы и приходить к консенсусу.
Когда у кого–то из них выдавалась свободная минутка, они баловали ЛТН краткосрочными визитами и деловито прохаживались по своей вотчине, наблюдая, как люди готовят к выходу в эфир ту или иную программу. Особенно этим грешил Красницкий, владевший самым значительным пакетом акций. Чаще всего бизнесмен наведывался именно в новостийную комнату, где всегда царило оживление, и жизнь била ключом все двадцать четыре часа в сутки. Иногда он давал отдельные советы, считая, что разбирается в телевидении ничуть не хуже профессионалов, проработавших на ЛТН долгие годы. Шефу отдела вечерних новостей доставалось обычно больше других, ведь не секрет, что именно вечерние новости имеют на канале наибольший рейтинг по сравнению с утренними, обеденными и ночными эфирами. Однако Александр Михайлович к таким разборам полетов относился очень внимательно и никогда не перечил — по собственному опыту он прекрасно знал, что дотошный акционер уже на следующий день наверняка забудет про очередное «умное» предложение и переключится на более насущные дела, коих у Красницкого всегда имелось в избытке.