18 апреля гитлеровцы ценой огромных потерь, прорвали передний край нашей обороны и продвинулись на глубину до километра. Создалась угроза рассечения плацдарма на две части. Подтянув резервы, фашисты готовились к последнему штурму. Он был назначен на 12 часов 20 апреля 1943 года.
В связи с усилением группировки немецкой авиации в Крыму и на Таманском полуострове Верховное Главнокомандование решило перебросить на Северо-Кавказский фронт три авиационных корпуса из резерва Ставки: 3-й истребительный (командир - генерал Е. Я. Савицкий), 2-й бомбардировочный (командир - генерал В. А. Ушаков) и 2-й смешанный (командир - генерал И. Т. Еременко), 287-ю истребительную дивизию (командир - полковник С. П. Данилов).
К 20 апреля из состава этих соединений на Кубань прибыло 300 самолетов. Переброска и ввод в бой остальных сил (до 200 самолетов) происходили в конце апреля - начале мая. Таким образом, ВВС Северо-Кавказского фронта на 20 апреля насчитывали 900 самолетов, 800 из них составляла фронтовая авиация: 270 истребителей, 170 штурмовиков, 165 дневных и 195 ночных бомбардировщиков.
Боеспособность ВВС фронта значительно возросла. И не только потому, что увеличилось количество самолетов. Совершенно иным стало качество их. Если в период зимнего наступления на Северном Кавказе удельный вес новых типов бомбардировщиков составлял 25 - 30 процентов, то теперь он увеличился до 65. Истребительные полки, прибывшие к нам, были оснащены отечественными "яками" и "лавочкиными". Лишь небольшую часть (около 11 процентов) составляли самолеты английского и американского производства "спитфайры" и "аэрокобры".
Была усилена группа авиации дальнего действия, возглавляемая генералом Н. С. Скрипко. К имевшейся здесь 50-й бомбардировочной дивизии прибавилась 62-я дивизия. В мае оба соединения вошли в состав вновь сформированного 6-го авиакорпуса (командир - генерал Г. Н. Тупиков).
Наряду с общими наметками по координации действий военно-воздушных сил Северо-Кавказского фронта, 6-го авиационного корпуса дальней авиации, ВВС Черноморского флота и резерва Главного командования был разработан детальный план боевого применения частей и соединений 4-й воздушной армии. Истребители на весь период операции закреплялись за одними и теми же бомбардировочными и штурмовыми частями. Все это создавало хорошие условия для взаимодействия, повышало личную ответственность командиров за выполнение поставленных задач.
Узнав о том, что противник решил наступать на Мысхако 20 апреля, мы создали специальную группу истребителей. Взаимодействуя с авиацией Черноморского флота, она перехватывала самолеты противника, вылетавшие с аэродромов Керченского полуострова.
Чтобы ослабить активность авиации противника, мы нанесли несколько ударов по местам ее базирования. Особенно успешно действовала АДД по Крымским аэродромам Сарабуз и Саки. Там было уничтожено и повреждено более 100 самолетов 55-й бомбардировочной эскадры.
Утром 20 апреля нам стало известно, что противник сосредоточил большие силы в районе Федотовки. Оценив обстановку, наше командование пришло к выводу, что гитлеровцы начнут наступление предположительно в 12.00. Поэтому авиационная контрподготовка была перенесена на полчаса раньше.
Внезапный удар сотни советских бомбардировщиков по боевым порядкам гитлеровцев, изготовившихся для атаки, был настолько эффективным, что никто из них не рискнул даже поднять головы. Последующие попытки фашистов продвинуться вперед были уже робкими и разрозненными. Советские десантники легко отбили их.
Второй бомбовый удар по тому же участку вражеской обороны мы нанесли в 10.20. В нем участвовало 100 самолетов. В результате штаб группы "Ветцель" был разгромлен, управление войсками нарушено, тщательно подготовленное наступление сорвано.
Анализируя причины своей неудачи, командующий 17-й немецкой армией генерал Руофф на совещании 23 апреля заявил: "Наступление 20 апреля, в котором приняли участие все имеющиеся в распоряжении силы, пострадало значительно от того, что ему препятствовала атака русской авиации, в которой приняли участие 100 самолетов".
А вот оценка действий нашей авиации командующим 18-й армией, в состав которой входила группа десантных войск, обороняющих плацдарм. Генерал К. II. Леселидзе писал: "Массированные удары нашей авиации по противнику, пытавшемуся уничтожить десантные части в районе Мысхако, сорвали его планы. У личного состава десантной группы появилась уверенность в своих силах".
Пытаясь поправить свои дела, гитлеровцы во второй половине 20 апреля резко повысили активность своей авиации. Однако они не смогли ничего добиться и потеряли в боях 50 самолетов.
Не осознав еще полного провала своих планов, противник пытался найти слабые места в нашей обороне, производил перегруппировку сил. В ночь на 21 апреля гитлеровцы решили нанести главный удар из Новороссийска вдоль Цемесской бухты на хутор Алексин. Но и этот их замысел был сорван. Наши ночные бомбардировщики настолько потрепали свежие вражеские войска, следовавшие в район сосредоточения, что об участии их в наступлении не могло быть и речи.
Таким образом, 20 апреля стал, по существу, днем полного провала наступления противника. Военный совет Северо-Кавказского фронта в приказе от 21 июня 1943 года писал: "Все атаки противника нашими десантными войсками, воодушевленными примером летчиков с воздуха, в этот день были отбиты. Противник потерял 1700 человек убитыми и ранеными..."
Захватив инициативу, наши летчики продолжали успешно действовать и в последующие дни. 21 и 22 апреля они сбили 45 фашистских самолетов. Активность гитлеровской авиации резко снизилась. Если в первый день наступления она совершила 1248 самолето-вылетов, то 24 апреля - только 281. Мы завоевали наконец господство в воздухе.
Оценивая действия авиации в районе Мысхако, Военный совет Северо-Кавказского фронта отмечал: "В течение трех дней над участком десантной группы происходили непрерывные воздушные бои, в результате которых авиация противника, понеся исключительно большие потери, вынуждена была уйти с поля боя. Господство в воздухе перешло в наши руки. Этим определилась и дальнейшая наземная обстановка".
24 апреля при поддержке авиации наши десантники, усиленные свежими частями, перешли в контрнаступление. За 15 минут до его начала советские бомбардировщики нанесли удар по немецким оборонительным сооружениям в районе Федотовки. "Войска довольны ударом с воздуха, - писал мне генерал-майор Леселидзе, - цели поражены. Противнику нанесли большой урон в живой силе и технике. Наша пехота пошла вперед".
Не теряя инициативы, десантные войска к исходу второго дня наступления основательно потеснили противника. А 30 апреля они полностью вернули ранее утраченные рубежи.
Следует отметить, что в связи с ослаблением активности вражеской авиации мы уже 24 - 25 апреля получили возможность переключить большую часть своих воздушных сил с новороссийского участка фронта на новое, крымско-краснодарское направление.
С 17 по 24 апреля в воздушных боях противник потерял 182 самолета. Мы много меньше. На аэродромах с 17 по 29 апреля было уничтожено и повреждено около 260 вражеских самолетов. Противник был вынужден оттянуть свою авиацию в глубину с таких крупных аэродромов, как Сарабуз и Саки.
После тою как наступление противника в районе Мысхако было сорвано и главная поставленная задача выполнена, в структуре ВВС фронта произошли изменения. Согласно директиве командующего ВВС Красной Армии, управление 5-й воздушной армии, передав 287-ю, 236-ю истребительные авиационные дивизии н 132-ю дивизию ночных бомбардировщиков (всего 256 самолетов) 4-й воздушной армии, убыло под Курск, на вновь формировавшийся Степной фронт. Необходимость в дальнейшем существовании штаба большой авиационной группировки отпала, и его сочли нужным расформировать. Я снова вступил в командование 4-й воздушной армией.