Тем временем меня догнал тот самый кандидат — любитель похмыкать, — вспотевший и красный. Глядите-ка, похоже, теперь кому-то уже не так смешно.
— Им лучше платят, и с униформой не так жестко, — продолжила я.
Всем наплевать, что носят всадники, лишь бы одежда была черной. Единственные правила, которые применимы к всадникам, это те, что я запомнила из Кодекса.
— И право называть себя крутыми ублюдками, — добавила Рианнон.
— И это тоже, — согласилась я. — Почти уверена, что самомнение выдают вместе с летными шмотками.
— А еще я слышал, что всадникам разрешено жениться раньше, чем другим военным, — добавил Дилан.
— Ага. Сразу после выпуска. — Если мы выживем. — Думаю, это как-то связано с желанием продолжить династию.
Большинство успешных всадников продолжают семейное дело.
— Или потому что мы умираем раньше, чем другие воины, — задумчиво проговорила Рианнон.
— Я не умру, — заявил Дилан с гораздо большей уверенностью, чем я ощущала в себе. И вытащил из-за ворота туники цепочку, чтобы показать нам кольцо, висевшее на ней. — Она сказала, что делать предложение до отъезда — это плохая примета, так что мы подождем до выпускного.
Он поцеловал кольцо и отправил его обратно под тунику.
— Следующие три года будут долгими, но они того стоят.
Я сдержала вздох, хотя это, возможно, самая романтичная вещь из всех, что я когда-либо слышала.
— Можно сократить ожидание, — усмехнулся парень позади нас. — Если прыгнуть с парапета, то до дна ущелья рукой подать.
Я молча закатила глаза.
— Заткнись и думай за себя, — огрызнулась Рианнон.
Мы снова поднимались, и ее каблуки звонко щелкали по камню на каждом шагу.
Наконец показался выход — дверной проем, наполненный мутным светом. Мира была права. Облака собирались обрушить на нас стену дождя, и мы должны оказаться на другой стороне до того, как хляби разверзнутся.
Шаг, еще шаг. Подошвы Рианнон все так же стучали.
— Покажи мне подошвы, — тихо проговорила я, так, чтобы не услышал придурок позади.
Она вздернула бровь, и в ее карих глазах появилось замешательство, но через мгновение она все же показала мне подошвы. Гладкие, точно такие же, как те, что были на сапогах, которые я хотела надеть сегодня с утра. В желудке потяжелело, будто я проглотила камень.
Очередь снова начала двигаться, и в следующий раз мы остановились уже почти у самого выхода.
— Какой у тебя размер ноги? — спросила я.
— Что? — Рианнон растерянно моргнула.
— Твои ноги. Какой у них размер?
— Восьмой, — ответила она, и две морщинки нарисовались между ее бровями.
— У меня седьмой, — быстро сказала я. — Это будет очень больно, но я хочу, чтобы ты взяла мой левый сапог. — Потому что в правом у меня кинжал. — Поменяйся со мной.
— Не поняла.
Она посмотрела на меня так, будто я сошла с ума, и возможно, так оно и было.
— Это сапоги всадника. У них лучше сцепление с камнем. Ты обдерешь и в хлам собьешь пальцы на ноге, но, по крайней мере, у тебя появится шанс не упасть, если пойдет дождь.
Рианнон посмотрела в открытую дверь на темнеющее небо, а затем снова на меня:
— Ты готова поменяться сапогами?
— На той стороне махнемся обратно.
Я тоже заглянула в открытую дверь. Три кандидата уже шли по парапету, широко раскинув руки.
— Но надо быстро. Уже почти наша очередь.
Рианнон на секунду поджала губы, как будто хотела поспорить, но потом согласилась, и мы поменялись левыми сапогами. Я едва успела затянуть шнуровку, как очередь снова начала двигаться, и парень, стоявший сзади, толкнул меня в спину. В итоге я пошатнулась и вылетела на открытый воздух.
— Давай уже шевелись. Некоторым есть чем заняться на той стороне.
Его голос словно оборвал мои последние нервы. Из тех, что еще остались.
— Так, успокойся, еще не хватало силы на него тратить, — пробормотала я, восстанавливая равновесие.
Ветер хлестал по щекам, а утренний летний воздух был густо напитан влагой. Хорошая идея насчет косы, Мира.
На верхней площадке башни было пусто. Каменные зубцы доставали мне примерно до груди и никак не заслоняли открывающийся вид. Ущелье и река внизу внезапно показались очень, очень далекими. Сколько пустых повозок ждут там, внизу? Пять? Шесть? Я знала статистику. На парапете отсеивалось примерно пятнадцать процентов кандидатов во всадники. Каждое испытание здесь, включая это, было предназначено для проверки способности кадета ездить верхом. Если кто-то не может прогуляться с ветерком по тонкому каменному мосту, то он уж точно не сумеет удерживать равновесие и сражаться на спине дракона.