Так что я кивнула. Я доверяла ей настолько, насколько вообще можно доверять другому первокурснику.
— Хорошо.
Он встал и повернулся к ней. По бокам его кожаного костюма тоже располагались ножны, но кинжалы покоились во всех, а мои пока частично были пусты.
— Я Даин Аэтос, и я командир второго отряда секции Пламени Второго крыла.
Командир отряда? Я почувствовала, как брови ползут вверх. Высшие звания среди кадетов в квадранте — командир крыла и командир отделения. Обе должности занимают элита третьекурсников. Второкурсники могут дослужиться до командиров отрядов, но только если у них исключительные способности. Все остальные — просто кадеты до Молотьбы, когда драконы выбирают, с кем готовы связать себя… чтобы потом те стали всадниками. Люди здесь умирают слишком часто, чтобы раздавать звания преждевременно.
— Испытание парапетом должно закончиться в ближайшие пару часов, в зависимости от того, как быстро кандидаты перейдут его… или не перейдут. Найди рыжую со свитком — она еще обычно носит арбалет — и скажи ей, что Даин Аэтос взял в свой отряд и тебя, и Вайолет Сорренгейл. Если станет расспрашивать, напомни: она в долгу передо мной за то, что я спас ее задницу на Молотьбе в прошлом году. А я скоро приведу Вайолет во двор.
Рианнон посмотрела на меня, и я кивнула.
— Иди, пока нас никто не увидел! — рявкнул Даин.
— Уже ушла, — ответила она, засовывая ногу в сапог и быстро зашнуровывая его, пока я делала то же самое со своим.
— Ты перешла через парапет в сапоге для верховой езды, который был тебе слишком велик? — спросил Даин, недоверчиво глядя на меня.
— Она бы умерла, если бы мы не поменялись. — Я встала и вздрогнула, когда колено не выдержало и снова начало подламываться.
— И ты умрешь, если мы не найдем для тебя выход отсюда, — Даин протянул руку. — Держись. Надо отвести тебя в мою комнату. Чтобы забинтовать колено.
А потом вздернул бровь и добавил:
— Если только за последний год ты не нашла какое-нибудь чудодейственное средство, о котором я не знаю.
Я покачала головой и взяла его за руку.
— Проклятье, Вайолет. Проклятье. — Он подхватил рюкзак свободной рукой, осторожно прижал меня к боку и повел к входу в туннель, который я бы сама и не заметила — тот располагался в дальнем конце ниши, во внешней стене. В канделябрах на стенах один за другим разгорались магические огни — и гасли после того, как мы проходили мимо. — Тебя не должно здесь быть.
— Не поверишь, я тоже так думаю. — Теперь, когда нас никто не видел, наконец можно было позволить себе прихрамывать.
— Ты должна была попасть в квадрант писцов, — прорычал он, продолжая вести меня дальше по туннелю в стене. — Как ты вообще здесь оказалась? Только не говори, что вызвалась добровольно стать всадником.
— И что же, по-твоему, стало причиной моей прогулки по парапету? — спросила я, когда мы дошли до кованых ворот, выглядевших так, словно их построили, чтобы не пустить сюда тролля… или дракона.
Он выругался.
— Твоя мать.
— Именно, — кивнула я. — Моя мать. Каждый Сорренгейл — всадник, если ты не в курсе.
Мы дошли до винтовой лестницы, и Даин повел меня вверх: миновав первую и вторую двери, он остановился возле третьей и открыл еще одни ворота, звякнувшие металлом о металл.
— Коридор к комнатам второкурсников, — тихо объяснил он. — Это значит…
— Что меня здесь быть не должно. — Я прижалась к нему чуть сильнее. — Не волнуйся. Если нас кто-нибудь увидит, то я просто скажу, что меня охватило вожделение-с-первого-взгляда и мне срочно приспичило избавить тебя от штанов.
— Ты хитрюга. Как всегда. — Он криво улыбнулся, ведя меня дальше по коридору.
— Могу добавить возгласов вроде «Ох, Даин!», когда мы окажемся в твоей комнате. Просто для правдоподобия, — предложила я.
Вполне серьезно предложила, кстати.
Он фыркнул, опустил мой рюкзак перед деревянной дверью комнаты, а затем крутанул ладонью в воздухе перед ручкой. Замок щелкнул.
— О, ты умеешь пользоваться силой, — сказала я.
Это, конечно, не новость. Он же всадник второго года обучения, и все всадники могут творить малую магию, если их драконы согласны транслировать силу… но это… это же Даин.
— Не смотри так удивленно. — Он закатил глаза и открыл дверь. Подхватил сумку и помог мне зайти внутрь.
Его комната оказалась очень простой: кровать, комод, письменный стол и шкаф. В ней не было ничего личного, кроме нескольких книг на столе. Я с чувством удовлетворения отметила, что одна из них — томик по кровланскому языку, который я подарила ему перед отъездом прошлым летом. У него всегда был дар к языкам. Даже одеяло на кровати лежало подчеркнуто простое, черное, как будто во время сна он мог забыть, зачем он здесь. Я подошла к арочному окну и выглянула наружу. Сквозь прозрачное стекло был виден весь Басгиат и ущелье, перечеркнутое парапетом.