— Как сказано в Кодексе, теперь начинается настоящее испытание! — прокричал Панчек, и его голос разнесся над пятью сотнями голов — именно столько людей, по моим прикидкам, собралось во дворе. — Вас будут испытывать те, кто старше, на вас будут охотиться ваши сверстники, и вами будут руководить ваши инстинкты. Если вы продержитесь до Молотьбы и вас выберут, вы станете всадниками. И вот тогда мы посмотрим, сколько из вас доживет до выпуска.
По статистике, до выпуска должна была дожить… примерно четверть, плюс-минус несколько человек. И все же в квадранте всадников в любой год не было недостатка в добровольцах. Каждый кадет в этом дворе считал, что у него есть все необходимое, чтобы стать военной элитой и занять лучшую должность из всех, что может предложить Наварра своим детям, — стать драконьим всадником. Даже я задумалась на долю секунды, что, может, и у меня получится. Может, сумею сделать больше, чем просто выжить.
— Преподаватели будут вас учить, — пообещал Панчек, махнув рукой в сторону очереди профессоров, стоявших у дверей в академическое крыло. — Но только от вас зависит, насколько хорошо вы будете учиться.
Он ткнул в нас пальцем:
— Обязанность поддерживать дисциплину лежит на ваших подразделениях, последнее слово всегда за командиром крыла. Если мне придется вмешаться… — Медленная, зловещая улыбка расползлась по его лицу. — Вы же не хотите, чтобы я вмешивался? А теперь передаю слово командирам крыльев. И если хотите услышать самый ценный совет от меня, то вот он: не сдохните.
И Панчек ушел с помоста вместе со своим заместителем, оставив там стоять лишь молодых всадников.
Брюнетка с широкими плечами и ухмылкой, располосованной шрамами, шагнула вперед. Серебряные шипы на плечах ее униформы сверкнули в солнечном свете.
— Я Нира, старший командир квадранта и глава Первого крыла. Командиры секций и отрядов, займите свои места.
Меня толкнули в плечо, когда кто-то прошел мимо, протискиваясь между мной и Рианнон. Они выходили и выходили к помосту, пока перед нами не выстроились около пятидесяти человек.
— Секции и отряды, — прошептала я Рианнон на случай, если она выросла не в семье военных. — По три отряда в каждой секции и по три секции в каждом из четырех крыльев.
— Спасибо, — ответила Рианнон.
Даин стоял в секции Второго крыла, лицом ко мне, но показательно отводил глаза.
— Первый отряд! Секция Когтя! Первое крыло! — крикнула Нира.
Человек, стоявший ближе всех к помосту, поднял руку.
— Кадеты, когда назовут ваше имя, встаньте в строй позади командира своего отряда, — проинструктировала Нира.
Рыжая с арбалетом и свитком вышла вперед и начала называть имена. Один за другим кадеты двигались из толпы к строю, а я продолжала считать, прикидывая, кто тут первогодок, а кто уже не новичок, судя по одежде и высокомерному виду. Получалось, что в каждом отряде должно быть примерно пятнадцать или шестнадцать человек.
Джека вызвали в секцию Пламени Первого крыла.
Тару вызвали в секцию Хвоста, и вскоре приступили к формированию Второго крыла.
Я благодарно выдохнула, когда командир крыла вышел вперед, и им оказался не Ксейден.
Нас с Рианнон вызвали во второй отряд секции Пламени. Мы встали в строй, формируя квадрат. Быстро оглядевшись, я поняла, что у нас есть командир отряда — Даин, который не смотрит на меня, девушка — его заместитель, четыре всадника, которые выглядели так, будто они со второго или третьего курса, и девять первокурсников. У одной из всадниц с двумя звездами на форме и полувыбритыми розоватыми волосами была видна метка восстания, которая обвивала ее предплечье от запястья до локтя и исчезала под формой. Но я быстро отвернулась, чтобы девушка не заметила моего взгляда.
Мы молчали, пока вызывали остальные крылья. Солнце уже светило вовсю, нагревало мои кожаные штаны и обжигало щеки. Я говорила ему не держать тебя в библиотеке. Эти мамины слова преследовали меня с самого утра, но… я же не могла подготовиться ко всему. И изменить свою суть. Ибо у меня существовало ровно два оттенка кожи, когда дело касалось солнца: бледный и обожженный.
Когда прозвучал приказ, мы все повернулись лицом к трибуне. Я старалась смотреть на девушку со свитком, но мой взгляд предательски соскользнул вправо, и пульс тут же подскочил.
Ксейден смотрел на меня расчетливо и холодно, словно планировал мою смерть. Прямо вот с того самого места, где он возвышался в качестве командира Четвертого крыла.