— Я не пойду к писцам.
Затем я вздохнула и закрыла глаза. Приятное гудение растеклось по моим венам. Вскоре боль отступила достаточно, чтобы мыслить ясно, и я снова заставила себя открыть глаза.
По крайней мере, я думала, что вскоре. Однако возле кровати шел разговор, начало которого я явно пропустила, так что, похоже, прошло несколько минут.
Занавес отдернулся, и к нам подошел Нолон, тяжело опираясь на трость. Он улыбнулся своей жене. Ярко-белые зубы контрастировали с коричневой кожей.
— Ты посылала за мной, моя… — Его улыбка погасла, когда он увидел меня. — Вайолет?
— Привет, Нолон. — Я выдавила улыбку. — Я бы попомахла, но одна рука не не работает, а дргаяая очень тя… тяжелая.
Боги, неужели я заговариваюсь?
— Сыворотка Лейхея, — Винифред криво улыбнулась мужу.
— Она была с тобой, Даин? — Нолон бросил обвиняющий взгляд на Даина, и я снова почувствовала себя пятнадцатилетней.
Тогда меня притащили к Нолону, потому что я сломала лодыжку, карабкаясь туда, куда не следовало лезть.
— Я командир ее отряда, — ответил Даин, уступая дорогу Нолону, чтобы целитель мог подойти поближе. — Взять Вайолет под свое командование было единственным, что я смог придумать, чтобы обезопасить ее.
— Не очень-то хорошо ты справляешься, да? — Глаза Нолона сузились.
— Сегодня оценивали рукопашный бой, — объяснил Даин. — Имоджен — кадет второго курса — вывихнула плечо Вайолет и сломала ей руку.
— В первый же день? — зарычал Нолон, разрезая кинжалом ткань моей рубашки с короткими рукавами. Ему было уже восемьдесят четыре года, но он до сих пор носил черную одежду и полный комплект оружия в ножнах.
— Еематьбылллаааа у Фенн-Риорсона… одной из сепппара-сеппара-ссепаратисссстов, — медленно объясняла я, пытаясь выговорить слова правильно и раз за разом терпя неудачу. — А я Сорренгейл, тааак что я получччила…
— Не знаю, — проворчал Нолон. — Я никогда не был согласен с тем, чтобы призывать этих детей в квадрант всадников в наказание за грехи их родителей. В этот квадрант должны идти только добровольцы. Только. На то есть множество причин. Большинство кадетов не выживают — эта, я подозреваю, основная. Как бы то ни было, ты точно не должна страдать из-за своей матери. Генерал Сорренгейл спасла Наварру, захватив Великого Предателя.
— Значит, вы не станете ее восстанавливать, правильно? — тихо спросил Даин, чтобы его не было слышно за занавеской. — Я прошу, чтобы целители сделали свою работу и затем дали природе взять свое. Никакой магии. У нее не останется шансов, если она вернется в гипсе или если ей придется защищаться, пока плечо заживает после восстановления. В последний раз это заняло четыре месяца. Это даст возможность вытащить ее из квадранта всадников, пока она еще жива.
— Я не пойду к пппе… — так много сил уходило, чтобы говорить внятно. — Песцм, — попыталась я снова, — песцм.
Вот дерьмо.
— Восстнвименя.
— Я всегда буду тебя восстанавливать, — пообещал Нолон.
— Только. В этот. Раз. — Я концентрировалась на каждом слове. — Если. Другие. Увидят. Что нужно. Восстановление. Все время. Они. Решат. Я слабая.
— Поэтому мы и должны использовать эту возможность, чтобы вытащить тебя! — В голосе Даина нарастала паника, разрывая мне сердце. Он не мог защитить меня от всего. Зрелище того, как я ломаюсь и в конце концов умираю, разрушило бы его. — Уйти отсюда и отправиться прямо в квадрант писцов — твой единственный шанс выжить.
Я уставилась на Даина, тщательно подбирая слова.
— Я. Не. Оставлювсадников. Простотак. Дажемама. Незаставит. Я. Остаюсь. — Я повернула голову, чтобы найти взглядом Нолона. Комната кружилась.
— Исцели меня… но только на этот раз.
— Ты знаешь, что будет очень больно и будет болеть еще пару недель, верно? — спросил Нолон, садясь в кресло рядом с моей кроватью и глядя на мое плечо.
Я кивнула. Это было не первое мое восстановление. Когда ты рожден настолько хрупким, боль от заживления уступает лишь боли от первоначальной травмы. Обычное дело.
— Пожалуйста, Ви, — тихо взмолился Даин. — Пожалуйста, поменяй квадрант. Если не ради себя, то ради меня. Потому что это именно я не вмешался сразу. Я должен был остановить ее. Я понял, что не могу защитить тебя, и…
Жаль, что я не разгадала его план до того, как приняла зелье Винифред. Тогда я могла бы объясниться. В этом нет его вины, но он возьмет на себя ответственность, как всегда. Я сделала глубокий вдох и сказала: