— Держись подальше от Барлоу.
Он опустил руку и засунул ее в карман штанов.
— Надеюсь, он забудет о своей маленькой мести тебе.
— А что, многие мужчины забывают сладкий момент, когда женщина держит нож у их яиц? — Я вскинула бровь.
— Нет, — он вздохнул. — Знаешь, еще не поздно протащить тебя к писцам. Фитцгиббонс отведет тебя…
Тут зазвенели колокола, отмечая четверть пятого и спасая меня от очередного сеанса убеждений и увещеваний, которые устраивал Даин, умоляя меня сбежать в квадрант писцов.
— Со мной все будет в порядке. Увидимся на построении, — я сжала руку Даина и ушла, оставив его на пороге кухни.
Я всегда приходила на кухню первой из дежурных, и сегодня не исключение.
Достав из своего ранца пузырек с растертыми в порошок сушеными ягодами фонили, я уже приступила к работе, когда пришли остальные дежурные, сонные и ворчливые. Порошок почти белый, почти невидимый. И незаметный. Через час я заняла свое место на раздаче и посы́пала им яичницу Орена Сейферта, когда тот подошел ко мне.
— Помните о темпераменте каждой конкретной породы, когда будете решать, к каким драконам подходить, а от каких убегать во время Молотьбы, — сказал профессор Каори.
Его серьезные темные глаза косили к переносице, и не понять было, на кого именно он смотрит, изучая нас, новобранцев. Затем он сменил проекцию, которую наколдовал, и зеленый кинжалохвост превратился в красного жалохвоста.
Каори был заклинателем иллюзий и единственным профессором в квадранте, обладающим способностью проецировать то, что видит в своем сознании. Иллюзии делали его предмет одним из моих любимых. А еще благодаря ему я точно знала, как выглядит Орен Сейферт. Чувствовала ли я себя виноватой за то, что ввела профессора в заблуждение относительно того, зачем мне нужно найти другого кадета? Нет. Считала ли я это жульничеством? Тоже нет. Я делала именно то, что советовала Мира: использовала мозг.
Красный жалохвост в центре составленных в круг столов был совсем небольшим, всего лишь уменьшенная копия, не более шести футов в высоту. Но тем не менее она давала точное представление о настоящем огнедышащем драконе, ожидающем нас в Долине на Молотьбе.
— Красные жалохвосты, как представленный здесь Гхриан, быстрее всех выходят из себя, — продолжил профессор Каори, его идеально подстриженные усы изогнулись, когда он улыбнулся иллюзии, словно сам был драконом. Мы все наклонились над бумагами, поспешно делая заметки. — Так что если вы его обидите, то…
— Станете его обедом, — заявил Ридок слева от меня, и весь класс грохнул от смеха. Даже Джек Барлоу, который пялился на меня вот уже полчаса, с тех пор как его отряд занял свою четверть класса, фыркнул.
— Именно, — ответил профессор Каори. — Так как правильнее всего подойти к красному жалохвосту?
Он обвел взглядом аудиторию.
Я знала ответ, но держала его при себе, прислушиваясь к совету Даина не высовываться.
— Правильно вообще не подходить, — пробормотала Рианнон, и я тихонько засмеялась себе под нос.
— Они предпочитают, чтобы к ним подходили слева и спереди, — ответила девушка из другого отряда.
— Отлично, — профессор Каори кивнул. — На этой Молотьбе будет три красных жалохвоста, желающих связать себя узами с всадниками.
Изображение перед нами изменилось, и появился другой дракон.
— А сколько всего будет драконов? — спросила Рианнон.
— В этом году — сто, — ответил профессор Каори, снова меняя изображение. — Но некоторые могут и передумать после Презентации, если их не впечатлит то, что они увидят.
Мой желудок подпрыгнул, и тошнота подкатила к горлу.
— На тридцать семь меньше, чем в прошлом году, — и, может быть, станет еще меньше, если им не понравится наш вид, когда они поглядят на нас за два дня до Молотьбы. Хотя обычно после этого события курсантов все равно убавляется.
Темные брови профессора Каори поднялись.
— Да, кадет Сорренгейл, это так, и на двадцать шесть меньше, чем в позапрошлом.
Все меньше драконов решали связать себя узами, но число всадников, прибывающих в квадрант, оставалось неизменным. Мысли так и крутились вихрем у меня в голове. Согласно боевым сводкам, нападения на восточных границах участились, и все же драконов, желающих связать себя с людьми, чтобы защитить Наварру, становилось все меньше…
— Они скажут нам, почему передумали? — спросил другой первокурсник.
— Нет, болван, — хохотнул Джек, его льдисто-голубой взгляд скользнул к недотепе-кадету. — Драконы разговаривают только со своими всадниками и полное имя называют только своему всаднику. Тебе уже пора бы это знать.