Летели к Храму на "Шмеле" Консулата всемером: Элисса, Светлана, Фрикс, Еремей, принц Юпанки и, конечно же, прижавшийся к моему колену Дымок. И еще один, самый важный, самый-самый... Нет, для меня самый важный - принц Юпанки! Ведь если бы не принц!.. Если бы не принц, все было б как надо, а на его месте сидел бы Илларион. И мы весело обсуждали бы детали предстоящего празднества. А так мне пришлось, демонстрируя добрую волю человечества, быть гидом древнему существу, жадно лицезреющему пейзаж под брюхом назойливо гудящего "Шмеля". Впрочем, смотреть было на что и гордиться перед старшим гостем своего поколения было чем. Вот только чересчур много во мне "бы" да "если бы". Много для меня. Остальным - в самый раз.
А погодка соответствовала, - на всем пути ни единого облачка! Линза атмосферы сияла прозрачной чистотой, приближая краски земли почти вплотную к небу, предвещая впавшему в эйфорию человечеству дни блаженства и покоя.
"Самый-самый", чьё королевское достоинство пока не подтверждено, смотрел на земные краски как-то не так. Принц, тот глядел правильно, - как зритель, впервые попавший на представление, никак не анонсированное. А этот, - как местный дядя, очень долго пребывавший в отсутствии. Прямо Синдбад-мореход, постаревший в последнем путешествии не столько от груза лет, сколько от тоски по родине!
Почему некоторые объекты внизу его привлекают, а другие игнорируются? Что-то тут не так, но я не могу понять... И следую за его взглядом. Вот старый город, до которого еще не добрались руки биомимов: высотный железобетон, стеклопластовые купола, сверкающие шпили, более поздние геометрические хитросплетения. Никакого интереса! А через полчаса свежевзращенный городок-цветник, окольцованный могучим сосновым бором вокруг причудливой формы нового озера, вызывает явное любопытство. Это как понимать? Он что, был прописан в одной из бетонных коробок? А вот о постройке цветника кругом нового озера у Синдбада не было возможности услышать. Хромотрон всего неделю назад сообщил. Дальше мне стало неинтересно, - такие загадки требуют долгого времени для разрешения. А после оказывается, - загадочка для мышки, яичко легко раскалывается.
Вдали сверкнула жемчужной лентой Нефер, обозначив финиш полета. Сразу за рекой, на гряде невысоких холмов, раскинулся планетный храмовый комплекс, возведенный по архитектурным образцам многотысячелетней давности. Я, завершая роль гида, предложил королю оценить красоту главного святилища Земли. Но тот лишь скользнул по нему взглядом, на миг зацепившись за Лестницу Восхождения, ведущую от речного берега к храму Геракла-Афродиты. Конечно, ведь и Синдбада по возвращении из заокеанских странствий интересовали не дворцы Багдада... А принц прямо прикипел к колоннам и куполам. Нормальный принц, действует как положено.
Неужели одна из тайных нитей в клубке связана с древним королем? Заглянуть тихонько в сознание, потрясти немножко пыль в чердаках его памяти? Да "Шмель" пошел на глиссаду снижения, некогда.
Приземлились мы у подножия Восходящей Лестницы, на сером мраморе, блистающем ало-желтыми узорами. Забавный поясной поклон личного посланника президента Теламона: древнегреческая желто-серая тога, украшенная целым набором наград и отличий, непроизносимое имя жизни, - Парфенопей. Имя для поэта, к нему столько аппетитных рифм можно подобрать, - слюнки побегут! Сын героя тридцатой Олимпиады Чарльза и десятой главной жрицы Афродиты Дианы; тот самый Парфенопей, который преуспел непонятным образом сразу в десятке профессий и поприщ. Много раз он пытался добиться кресла в Консулате, но удача никак не желает повернуться к нему фасадом. Как хитрый сказочный домик: к лесу всегда передом, а к гостю задом. Что ж, и должность ритуального посланника позволяет беспрепятственно бродить по кущам всеземного Олимпа. Торжественно-витиеватые фразы, почти не воспринятые мной... Одну Светлану заинтересовало блистающе-позвякивающее явление посланника и, внимательно выслушав его приветственную речь, она в сопровождении Дымка подбежала к нему. И, то и дело дотрагиваясь до сияющих золотом и самоцветами деталей посланнического платья, принялась деловито расспрашивать о подробностях свершенных Парфенопеем подвигов. Принца такое поведение девочки не королевской крови явно шокировало, подобного разгула либерализма и демократии в его отсутствующей на любой карте любого из миров Галактики стране, несомненно, не наблюдалось. Старший спутник принца выглядел безучастным. И правильно, - что можно услышать от царственноликого Парфенопея, очарованного единственной страстью, страстью к преодолению властных барьеров на путаных тропах земного Олимпа? Элисса, которую непосредственность дочери отвлекла то ли от печали, то ли от переживания вдруг накатившей славы, оторвала Светлану от истерзанного посланника. И мы все торжественно направились вверх, к Храму Геракла и Афродиты.