"Очень быстро новый орган станет самым авторитетным, он встанет даже над Барьером-100. От его диагноза будет зависеть будущее каждого младенца, он будет определять пригодность для любой должности, вплоть до президентской, он будет использовать тайные методики и технологии, ядро службы сделается неконтролируемым..."
А ведь в докладе президента ни слова не сказано о болевой точке Барьера, - о том, что биовремя человека движется в диссонансе со стрелками часов природы в целом. Именно этот разлад лежит в основе скрытого процесса дряхления, именно он не позволяет преодолеть столетний рубеж. Захотелось сказать об этом принцу, но он включился в речь президента. Оно того стоило - тот говорил о космической программе человечества, о трагедии Пятой Звездной, о том, что тема звездоплавания закрыта Консулатом на неопределенный срок... Если вопрос поставлен, это кому-то нужно! Надо бы узнать, кто готовил этот кусочек доклада. Вдруг возрождается идея Шестой Звездной?
Перед моим внутренним взором встало бородатое лицо смотрителя Гарвея. Почему? Никому не нужный маяк и никому неизвестный смотритель... Илларион смог бы возродить цепь Звездных... Через двадцать-тридцать лет. Наверняка смог бы! Он уверен, что скрыл цель своей жизни от всех. Но от меня?!
Я оторвался от внутреннего обозрения прошедшего, шумного и чрезмерно насыщенного эмоциями дня, и посмотрел на Элиссу. Она с открытой печалью разглядывала награды, гордо блистающие золотом и самоцветами в неподходящем для них углу комнаты. А ведь я и не подозревал присутствия в ней таких атавистически глубоких женских чувств! Современная женщина не переживает напрасно, она преодолевает! И вот, Элисса, не раз осуждавшая меня за излишнюю впечатлительность, сняла маску твердого духа.
По возвращении домой, после неприятного отказа от оставшихся почестей, включая постельную сцену со жрицей вечной любви, которую Хромотрон Вездесущий наверняка приготовился запечатлеть для будущих поколений во всех подробностях, я швырнул знаки почетного гражданского отличия в угол, где стояло любимое кресло Иллариона. Элисса аккуратно повесила оранжево-черную ленту командора ордена Высшего Отличия на спинку, звезда ордена легла на сиденье. Рядом скромно устроились знак почетного гражданина и документ Консулата, подтверждающий и удостоверяющий... Где, когда и зачем мне носить столь солидные регалии? Подарить Парфенопею?
Я соединил свой взгляд с печально-осуждающим взглядом Элиссы, понимающе-сочувственно кивнул и вернулся к анализу дня. Говорить нам было не о чем.
...Апофеозом стало появление короля. Появление того, кто считанные дни назад вовсе не был живым, а, скорее, необратимо мертвым. Мумией... Воскрешенный, дающий надежду на преодоление Барьера... Но на самом ли деле он живой, а не голографический призрак, не воплощенная в вещественный сгусток тайная нить клубка судеб? Королю предложили кресло, похожее на трон Инки, что стоял на Куси-пата в момент Реконструкции. Место между принцем и вице-президентом. Но король легко поднял кресло-трон мумифицированными тысячу лет назад руками и поставил его справа от меня, отодвинув стул президента Теламона. Никто ничего не понял. И никто не возразил.
Я несколько минут назад просмотрел одну из записей, сделанную Хромотроном. Говорили двое, стоящие в отдалении от алтаря, рядом с распахнутой настежь парадной дверью; за их спинами бурлила человеческая масса, растекшаяся по гряде холмов, заполнившая храмовые лестницы и берег прекрасной реки. Храм в праздники притягивает людей, как магнит железную пыль.
И эти двое, - ну зачем они здесь? На домашнем экране и видно получше, и тесноты никакой.
- Ты заметил? Реконструированный король и заблудившийся во времени принц одной, родной обоим, страны переполнены по макушку одноименными зарядами. Один просто искрится при виде другого.
- Да, вижу. Они будто давние заклятые враги, которых силой принудили к миру и прощению.
- И еще... Они мало отличаются от нас. И внешне, и характерами... Если убрать различия в языке, одежде, привычках, то мы - современники. Сотни, тысячи лет - неужели они меняют нас только во второстепенных деталях? А не в сути?
- Но в нашем мире нет вражды?
- А что есть соперничество? Оно на верхах достигает такого напряжения! Эмоции неприязни - кто их отменил? Дай волю - та же ненависть...
- Вам сообщить имена обоих? - спросил Хромотрон.
Я невольно зажмурил глаза. Неужели Хромотрон ожил, очеловечился, и "самолично" поддерживает идею секретной психотронной службы, заявленной всенародно?