– Да. – Не сводя глаз с Кэлен, она слизнула кровь с руки. – Морд-сит может захватить чужую магию только тогда, когда подвергается магическому нападению.
– Я думала, вы боитесь магии.
Кара пожала плечами:
– Так оно и есть – если только ее не используют, чтобы нас уничтожить. В этом случае мы обретаем над ней власть.
– Ты все время говорила, что ничего не понимаешь в магии, а тем не менее теперь ты управляешь ею. Ты ведь сейчас пользуешься его магией?
Кара посмотрела на Марлина, который стонал на полу.
– Нет. Я не могу пользоваться ею так, как это делает он, но в состоянии обратить ее против него самого. Чтобы его собственная магия причиняла ему страдания. – Она выгнула бровь. – Иногда мы способны немного чувствовать магию, но не понимаем ее так, как магистр Рал ее понимает. Поэтому мы не можем в полной мере ею воспользоваться. Только лишь для того, чтобы причинить боль.
Кэлен не могла постичь этого противоречия.
– Как?
Она поразилась тому, насколько выражение лица Кары в эту минуту напоминало выражение лица Исповедницы – то самое выражение, которому Кэлен обучала ее мать. Непроницаемая маска бесстрастности, скрывающая любые чувства по поводу того, что необходимо сделать.
– Наши разумы связаны через магию, – объяснила Кара. – Поэтому я чувствую его мысли, когда он думает о том, чтобы причинить мне боль, оказать сопротивление или просто ослушаться, потому что это противоречит моим желаниям. Поскольку наши разумы связаны его же собственной магией, мое желание причинить ему страдания воплощается в жизнь. – Она посмотрела на Марлина. Тот внезапно заорал от боли. – Видишь?
– Вижу. А теперь хватит. Если он откажется отвечать, тогда ты… сделаешь то, что потребуется, но того, что для защиты Ричарда не обязательно, я делать тебе не позволю. – Кэлен отвела взгляд от Марлина и посмотрела в ледяную синеву глаз Кары. – Ты знала Денну? – Вопрос сорвался с языка прежде, чем она успела подумать.
– Все мы знали Денну.
– А она… умела мучить людей так же хорошо, как и ты?
– Как я? – рассмеялась Кара. – В этом деле никто не мог сравниться с Денной. Именно поэтому Даркен Рал сделал ее своей фавориткой. Я глазам своим не верила, когда видела, что она делает с мужчинами. О да, она могла… – Глянув на эйджил на шее у Кэлен – эйджил Денны, – Кара осеклась. – Это все в прошлом. Мы были связаны узами с Даркеном Ралом и выполняли его приказы. А теперь мы связаны с Ричардом. Мы никогда не причиним ему вреда и отдадим жизнь за магистра Рала. – Ее голос понизился до шепота. – Но магистр Рал не только убил Денну – он простил ей те мучения, которые она ему причинила.
– Он-то простил, – кивнула Кэлен. – Но я не простила. Хотя я понимаю, что она делала то, чему ее обучили, и выполняла приказ, а ее дух помог и мне, и Ричарду, хотя я ценю те жертвы, которые она принесла ради нас, но в душе я не могу простить ей те страдания, которые она причинила моему возлюбленному.
Кара посмотрела Кэлен в глаза долгим и пристальным взглядом.
– Понимаю. Если бы ты причинила боль магистру Ралу, я бы тебе тоже этого никогда не простила. И не помиловала бы.
Кэлен твердо выдержала взгляд морд-сит.
– Я могу сказать тебе то же самое. И между прочим, для морд-сит нет смерти хуже, чем от руки Исповедницы.
Кара медленно растянула губы в улыбке.
– Мне об этом уже говорили.
– К счастью, мы с тобой на одной стороне. Как я уже сказала, есть вещи, которые я не могу и не хочу прощать. Я люблю Ричарда больше жизни.
– Любая морд-сит знает, что самую сильную боль могут причинить лишь те, кого мы больше всех любим.
– Ричарду не стоит бояться такой боли.
Кара задумалась, подбирая слова.
– Это Даркену Ралу не нужно было бояться такой боли. Он никогда не любил ни одной женщины. А магистр Рал любит. Я давно заметила, что там, где замешана любовь, все может измениться в любую минуту.
Теперь стало ясно, к чему она клонит.
– Кара, я точно так же, как ты, не могу причинить Ричарду боль. Я скорее умру. Я люблю его.
– Я тоже, – кивнула Кара. – Не так, как ты, но не менее сильно. Магистр Рал освободил нас. На его месте любой другой предал бы смерти всех морд-сит, а он вместо этого предоставил нам возможность жить так, как нам хочется.
Кара переступила с ноги на ногу. Взгляд ее потеплел.
– Быть может, Ричард – единственный из людей, кто понял то, о чем говорят добрые духи: человек не в состоянии полюбить по-настоящему, пока не простит другим самое тяжкое зло, которое они причинили ему.
Кэлен почувствовала, что щеки у нее пылают. Она и не думала, что морд-сит так глубоко способны проникнуть в суть сострадания.