Из открытой двери зала заседаний доносились приглушенные голоса директоров. Они что-то обсуждали между собой. Но как только он вошел, наступило зловещее молчание, словно от его вида они потеряли дар речи.
Самолет начал заходить на посадку в аэропорту Кеннеди, когда Таунсенда разбудила стюардесса.
— Звонит мисс Бересфорд из Кливленда. Она говорит, вы ждете ее звонка.
— Я только что из кабинета Пирсона, — сообщила она. — Переговоры длились больше часа, но мы так ни к чему и не пришли.
— Ни к чему не пришли?
— Да. Он все еще хочет проконсультироваться с финансовым комитетом банка, прежде чем примет окончательное решение.
— Но ведь теперь, когда все другие банки согласились, Пирсон не может…
— Очень даже может. Не забывайте, он президент небольшого банка в Огайо. Его не интересует, что думают другие банки. И после всей критики в ваш адрес, которой пестрят газеты в последнее время, его сейчас волнует только одно.
— Что именно?
— Прикрыть свою задницу.
— Но неужели он не понимает, что все остальные банки откажутся от своих обещаний, если он не будет придерживаться общего плана?
— Понимает, но когда я ему об этом сказала, он пожал плечами и заявил: «В таком случае я рискну вместе с остальными».
Таунсенд выругался, и в этот момент Элизабет добавила:
— Но он дал мне одно обещание.
— Какое?
— Он позвонит сразу, как только комитет примет решение.
— Какое великодушие! И что же мне делать, если все обернется против меня?
— Опубликуйте заявление для прессы, о котором мы с вами договорились.
Таунсенд побледнел.
Двадцать минут спустя он вышел из зала прилета. На улице его ждал лимузин, и он сел на заднее сиденье, не дожидаясь, пока водитель откроет ему дверь. Первым делом он набрал свой домашний номер в Манхэттене. Кейт, наверное, ждала у телефона, потому что ответила после первого же звонка.
— Есть новости из Кливленда? — был ее первый вопрос.
— Да. Элизабет встречалась с Пирсоном, но он пока не принял решение, — ответил Таунсенд. Лимузин тем временем тащился в пробке по Бульвару Куинз.
— Как ты думаешь, какие шансы на то, что он продлит ссуду?
— Вчера я задал ей тот же вопрос. Она сказала: пятьдесят на пятьдесят.
— Я просто хочу, чтобы он избавил нас от мучений.
— Скоро все выяснится.
— Как только это произойдет, сразу звони мне, каким бы ни был результат.
— Конечно, ты будешь первой, кому я позвоню, — пообещал он и положил трубку.
Проехав мост Куинсборо, Таунсенд позвонил Тому Спенсеру. Тот тоже ничего не знал.
— Но я и не рассчитывал, что мне она позвонит раньше, чем тебе, — заметил он. — Это не ее стиль.
— Как только станет известно, какое решение принял Пирсон, думаю, нам надо будет встретиться и обсудить, что делать дальше.
— Конечно, — сказал Том. — Позвони, когда что-то узнаешь, и я сразу приеду.
Водитель свернул на Мэдисон-авеню, медленно проехал по правостороннему переулку и остановился перед штаб-квартирой «Глобал Интернэшнл». Он очень удивился, когда мистер Таунсенд наклонился к нему и поблагодарил — впервые за двадцать лет. Но он испытал настоящее потрясение, когда, выходя из машины, босс сказал ему «до свидания».
Войдя в здание, президент «Глобал Интернэшнл» направился прямиком к лифтам и вошел в первый же, который вернулся с верхних этажей. Хотя в вестибюле толпились служащие «Глобал», никто не присоединился к нему, кроме лифтера, который вскочил в лифт и повернул ключ в замке рядом с верхней кнопкой. Двери медленно закрылись, и лифт стал подниматься на сорок седьмой этаж.
Когда двери снова открылись, Таунсенд шагнул на пушистый ковер и направился по коридору мимо секретаря приемной, которая подняла голову и улыбнулась ему. Она хотела сказать «Доброе утро, мистер Таунсенд», но, увидев его мрачное лицо, передумала.
Таунсенд даже не замедлил шаг перед стеклянными дверями, которые плавно разъехались, пропуская его.
— Кто-нибудь звонил? — только и спросил он, проходя мимо секретарши и направляясь в свой кабинет.
ГЛАВА 40
— Доброе утро, джентльмены, — громким бодрым голосом поздоровался Армстронг, но в ответ услышал лишь невнятное бормотание.
Сэр Пол Мэтланд сдержанно кивнул, и Армстронг сел на свободное место справа от него. Армстронг медленно обвел взглядом стол для заседаний. Все собрались, не было только заместителя председателя.