На Дарью вся эта кошмарная история свалилась как снег на голову. По-моему, ни она сама, ни ее благоверный Степан, которого она, как ни странно, мне кажется, все же любила, всерьез не верили, что события могут повернуться так круто. Ну, пошумят в милиции, ну, посудачат в суде, а кто же станет ломать семью?! И когда до сознания Дарьи наконец дошло, что она осталась одна, — с ней стало твориться что-то жуткое!! В течение лета она опустилась до такого состояния, что на нее было страшно смотреть: грязная, нечесаная, в каком-то рванье, проклинала все и вся... Вот тогда-то Татьяна не на шутку испугалась, что Дарья может выкинуть какой-нибудь совсем уж дикий номер, и перетащила меня из общежития к себе, то есть к Дарье.
Приду вечером домой, а в доме такая тишина!.. Спрятаться под одеяло хочется. У вас в Москве столько театров, кино и вообще — не соскучишься. А у нас… Тихо.
Дарью я люблю, она женщина добрая (и скареда при этом — правда), да и Татьяну тоже. Знаете, к Татьяне у меня особое чувство...
Странные вы во мне возбудили воспоминания. А ведь я с вами собиралась поругаться. Да-да, Геннадий Александрович! Как вы можете так писать о нас: «Я убежден, что ваша концепция биоплазмы — отнюдь не! «явная чушь»...
Значит, не «явная чушь»?.. Вот уж не ожидала,.. Да вдумайтесь хоть в свой собственный текст — что вы мне пишете (или цитируете, вернее): «А что такое свободный радикал? Это молекула, осколок молекулы или даже атом, у которого на внешней, валентной, орбите остался несвязный, свободный электрон...» Простите, Геннадий Александрович, а что тогда — плазма?..
Антон для вас подобрал, на мой взгляд, литературы по этому вопросу даже больше, чем требуется. Все найдете. Ищите! Посмотрите, наконец, БСЭ.
Л. Коренева.
22 авг. 73 г.».
VIII
«Людмила Михайловна, дорогая… Я убит. Уничтожен. Распят. Хоть харакири сотворяй. Надо же так обмишурится с плазмой… И все же простите, даже у ваших ног поверженный, я сомневаюсь. Вы пишете, ссылаясь на БСЭ, что отличительным признаком плазмы является невыгодность частицам, ее составляющим, рекомбинировать. Между тем, прошу прощения, свечение тканей как раз и вызывается рекомбинацией ионов в липидах-жирах. А это разве не рекомбинация? Цитирую: «Частица с таким электроном очень легко вступает в реакцию с себе подобными, образуя химическую связь и выделяя при этом избыток электромагнитной энергии...» А вот что может заставить светиться вашу мифическую биоплазму — ума не приложу. И вы всерьез верите, что вам удастся зафиксировать ее собственное излучение? Странно...
Но я, конечно, убит и распят. Никак не мог подумать, что вы мои цитаты воспримите буквально — против себя. Ну нельзя же, милая Людмила Михайловна, быть таким догматиком! Неужели вы совсем не облагаете чувством юмора? В идее вашей концепции биоплазмы я сомневаюсь ради вашей же пользы. Как говорил Шоу, «люди только тогда сообщают нам интересные сведения, когда мы им противоречим». Разве не тонко подмечено? А вы — обиделись... Ай-ай, нехорошо, нехорошо, Людмила Михайловна...
А вашему шефу от меня низкий поклон. Он действительно прислал мне столько литературы, что, боюсь, год буду в ней барахтаться и вспоминать о моем милом помощнике и консультанте...
Да, кстати, в чем дело? Почему в первом сборнике докладов, на семинаре по биоэнергетике, ваша концепция именуется «гипотезой Колющенко — Гринеева», а во втором, в отчете-стенограмме с Республиканской конференции, — уже только «концепция Колющенко»? А куда же исчез товарищ Гринеев со своим блистательным «атомом-икс»? Откуда такие таинственные метаморфозы?
По-прежнему у ваших ног, в надежде и угрызениях совести,
Г. Лавров.
P. S. 1. А я-то думал, тайна в нас самих...
P. S. 2. А вы верите в любовь с первого взгляда?»
IX
«Уважаемый Геннадий Александрович! Вы мне уже голову заморочили своим великим Шоу. Вот что он сказал по вашему адресу: «К несчастью, всякий гений заключен в обыкновенное тело и в обыкновенный мозг, которые дискредитируют его глупостью и недостойными поступками».
Л. Коренева,
3 сент. 73 г.
P. S. Вот вам адрес В. С. Гринеева — обратитесь по поводу метаморфоз его «атома-икс» к нему лично: г. Победный, Украинская, 27».
X
«Браво, дорогая Людмила Михайловна! Браво!! Так отшлепать, да еще с помощью дорогого мне Бернарда Шоу! Восхищен. Бесподобно. Но... сначала «глубокоуважаемый» (какое унизительное презрение!), затем между строк промелькнуло даже, помнится, «дорогой», и вот теперь — на тебе; «уважаемый». Просто уважаемый! Какой пассаж... А я-то, дурак, думал...