— Э, да вы влюблены в него, как кошка, — протянул Хоэль. — В этого де Лара.
— Что?! — пискнула Лусия, хватаясь за сердце.
— Бросьте, что я не видел влюбленных кошек? Простите, женщин — забросив в угол прутья, Хоэль сел на лавку, вытянув ноги. Если что — задержать донну Безответно-влюбленную, он всегда успеет. — Значит, и тут подружка вас обошла?
— Обошла?!
— Прекратите притворяться, — Хоэль засмеялся. — Она богата, красива, от мужчин отбоя нет, да еще и ваш франтик за ней ухаживает. Она ему веер подарила, вот коварная
— Не подарила! Дон Тадео сам его взял, чтобы починить!
— А, значит, не подарила, — от этой новости настроение у Хоэля улучшилось. — А дружбу и что-то там еще он ей просто так предлагал, по доброте душевной?
— Конечно, по доброте! — так и вскипела Лусия. — Дон Тадео — благородный рыцарь! На него можно положиться! Он бы… он бы… — она закусила губу, взглянула отчаянно и выпалила: — Он бы женился на ней, когда закончился траур! И Катарина была бы счастливейшей из женщин!
— Интересно-то как, — Хоэль подался вперед, оперевшись локтем о колено. — И вы вот так просто смирились, чтобы ваша удачливая подружка забрала мужчину, в которого вы втюрились?
— Как вы смеете!
— Да бросьте, будем говорить напрямик, — сказал Хоэль грубо. — Чего вы так расфыркались? Теперь он свободен и полностью ваш.
— Вы не понимаете, — заговорила Лусия, сжимая кулаки. — Вы совсем ничего не понимаете. Неужели вы думаете, что я ради мужчины пожертвую счастьем своей горячо любимой подруги? Я с ней с детства, знаю ее лучше всех, умру за нее, если потребуется. А вы… Появились и разрушили все! Все из-за вас! — крикнула она ему в лицо. — Вы даже не представляете, как ей навредили! Зря она вас пожалела! Не стоите вы ее жалости, совсем не стоите!
Слово «пожалела» ударило больно, но Хоэль не показал виду, что уязвлен, а Лусия продолжала, распаляясь все сильнее:
— Я страшусь представить, что скажет донна Флоренсия, когда вернется!
— Ну-ка, с этого места поподробнее, — велел Хоэль. — Донья Флоренсия у нас кто?..
Лусия замолчала, уставившись на него, и только через несколько секунд вопрос достиг ее сознания.
— Донна Флоренсия, — сказала она с таким видом, словно говорила о Святом Папе, — матушка донны Катерины, она будет очень недовольна, когда узнает
— Матушка доньи Катерины померла, насколько я понял, — перебил ее Хоэль. — Значит, донья Флоренсия — мачеха?
— Да, — произнесла с запинкой Лусия.
— Тогда говорите все, как есть, — посоветовал ей Хоэль. — Мачеха приедет и будет ругать вашу хозяйку. За что? За то, что она вышла замуж?
— За то, что вышла замуж за вас! — прошипела Лусия. — Это позор для дель Астра!
— Полегче, полегче, донья Шипучка. Что-то я не пойму, ваша хозяйка трижды вдова, но мачеха будет ее ругать? А не наплевать ли Катарине на мачеху?
Краска мигом сбежала с лица Лусии, и она села на скамейку, напротив входа, сложив руки на коленях.
— Ага, так тут донья мачеха всем заправляет? — понял ее молчание Хоэль. — И ваша хозяйка и за расходы перед ней отчитывается? Это потому вы так нелюбезно наорали на меня утром?
Лусия метнула в него злой взгляд и отвернулась.
— Чудны дела, — протянул Хоэль. — Совсем ничего не понял. Эта милая донья, которая Флоренсия, живет в этом доме? Когда не шастает по столицам?
— Нет, донна Флоренсия живет в замке Звезд, — пояснила Лусия, как будто нехотя. — Это фамильная резиденция дель Астра, а этот дом — наследство покойной матушки донны Катарины.
— Значит, мачеха заняла родительское гнездышко? — понял по-своему Хоэль.
Лусия протестующее вскрикнула, но следующий вопрос заставил ее вскрикнуть еще громче и вскинуть голову.
— А где хранятся все деньги вашей хозяйки?
— Почему вы спрашиваете?! — возмутилась Лусия. — Только не говорите, низкий человек, что вы намерены обобрать ее!
Это было уже слишком, а Хоэль и так уже долго терпел. Лусия только моргнула, когда он оказался рядом с ней, припечатав взглядом к скамейке.
— Послушайте, донья, — сказал Хоэль голосом, не предвещавшим ничего хорошего. — Ваша хозяйка спасла меня, и я ей многим обязан. А если посмеете подозревать, что я позарюсь на ее богатства или титул, я вас точно выпорю, по нежному задику, чтобы неделю сидеть не смогли. Понятно?
Она втянула голову, не смея пошевелиться, а Хоэль прошел к порогу и остановился, оперевшись плечом о косяк.