Ночью она почти не спала — металась по кровати, вздрагивала от каждого шороха. Кошмары отступали, только когда она вспоминала, что у окна в кресле дремлет Фернан, готовый в любую минут броситься им с Вероник на помощь.
32. Неожиданность
К предстоящему испытанию их готовили совершенно по-особому — с самого утра апартаменты Амели наводнили горничные и портнихи. Спальню (во избежание случайного попадания непрошеных гостей) пришлось запереть на ключ. Прости, Вероник, но так надо!
Амели приняла ванну с ароматическими маслами («Для гладкости кожи, ваше высочество», — сообщила одна из служанок). Потом всё ее тело натерли кремами с цветочным запахом. Молодой вертлявый куафер красиво уложил ее волосы.
Всё это было так необычно, что доставляло не удовольствие, а беспокойство. Создавалось впечатление, что их готовят не к магическому экзамену, а к первой брачной ночи.
А когда принесли роскошное платье — пышное, из струящегося шелка благородного бронзового цвета, — то Амели и вовсе растерялась.
— Ожидается какое-то торжество? — спросила она у заглянувшей на минутку баронессы Дюамель.
Та защебетала:
— Ах, ваше высочество, вы же понимаете, какой сегодня день! Будущий король узнает свою невесту, а Анагория — свою королеву! И та из вас, которая удостоится этой чести, должна выглядеть подобающе. А поскольку мы не знаем, кто именно выиграет отбор, вам всем следует быть готовыми. На последнем испытании будут гости, много гостей.
Гости? На магическом испытании? Рискованно.
Горничные, портнихи и парикмахер удалились, и Жюли выпустила из плена и принцессу, и развлекавшего ее Фернана.
— Ого! — хмыкнул Маршан, разглядывая Амели со всех сторон. — Умелые руки даже из Золушки могут сделать принцессу.
Она запустила в него веером (ничего другого под рукой не оказалось!) — он поймал его на лету.
— Ну, это ты зря, — сказал он. — Веер, между прочим, штука полезная. Особенно в зале, где много народа. Можно стеснительно прикрыть им лицо, можно нагнать ветру, если станет жарко, а можно отбиваться от назойливых кавалеров.
Но несмотря на шутки, которые так и сыпались из него, Фернан был невесел. Они все, включая Вероник, были взволнованы, напряжены.
Когда раздался стук в дверь, Жюли с маленькой принцессой шмыгнули в спальню. Пришел один из младших магов, чтобы сообщить, что ее высочество принцессу Лангедокскую просят пожаловать в тронный зал.
Фернан отправился вместе с ней. Они не были уверены, что его пустят в сам зал, но стоявшая на входе стража не сделала попытки его остановить.
Народу в зале было уже много, и взоры всех присутствующих обратились на остановившуюся возле дверей Амели.
— Прошу вас, ваше высочество, пройдите к отведенному вам месту! — тихонько попросил ее распорядитель бала и указал на стоявшие на небольшом возвышении три величественных кресла.
В одном из них уже сидела Элинор.
Амели устроилась на соседнем и улыбнулась виконтессе. Та ответила вымученной улыбкой.
— Я так волнуюсь, ваше высочество! Я помню, я говорила вам, что не стремлюсь стать королевой, но согласитесь, что проигрывать обидно. Особенно если мы проиграем графине. Моник безразлична судьба Анагории, она всего лишь хочет власти.
Амели прошептала в ответ:
— Будем надеяться, вы ошибаетесь.
Думать о графине де Карильен ей сейчас совсем не хотелось. Были гораздо более важные вопросы. Будет ли в зале тот, кто убил отца Вероник? И какую сторону он представляет? В том, что он находится во дворце, сомневаться уже не приходилось.
А если это кто-то из сторонников герцога Ламанского? Или даже сам герцог? От этих мыслей кругом шла голова, и Амели даже не заметила, как рядом появилась Моник.
— Я тоже рада вас приветствовать, — прошипела та, усаживаясь в третье кресло.
— Простите, — смутилась Амели, — я задумалась.
Графиня окинула ее насмешливым взглядом.
— Думать нужно было раньше, ваше высочество. Сейчас пришла пора действовать!
Распорядитель бала ударил жезлом о паркетный пол и объявил:
— Его высочество наследный принц Анагории Армэль! Его высочество герцог Ламанский!
Девушки встали с кресел и вместе с остальными дамами в зале поприветствовали хозяев глубокими реверансами.
Троны принца и герцога находились на гораздо более высоком постаменте. Когда Амели снова опустилась в свое кресло (только невестам было предоставлено право сидеть в присутствии будущего короля), монаршие особы тоже уже сидели. Герцог обводил взглядом зал, то и дело милостиво кивая гостям.