Вернувшись в гостиную, они нашли Форка, который, прислонившись к стене, не спускал глаз с противоположной, на которой было выведено «Рыло говорит „Привет!“».
Хаскинс повернулась к Дорру:
— Почему бы вам не подождать нас в машине, Мерримен? Мы выйдем через минуту.
— Ясно, — понимающе кивнул Дорр. — Конечно.
Когда он вышел, мэр повернулась к шефу полиции и мягким успокаивающим движением положила ему руку на плечо.
— Поедем, Сид. Тут ты ничего больше не сделаешь.
Не обращая на нее внимания, Сид продолжал глядеть на противоположную стенку.
— Тедди все это сделал, чтобы заставить тебя кинуться за ним. И чтобы у него появилась возможность подстрелить тебя.
Он посмотрел на нее.
— Кто ему сказал, Б.Д.?
— Что сказал?
— О моей коллекции… этих вещичек.
— Она не представляла собой секрета.
Форк упрямо покачал головой.
— Кто-то ему рассказал.
— Может, у него есть напарник, — предположила Хаскинс. — Может, кто-то из жителей города.
— Накрыв Тедди, я займусь его напарником.
Келли Винс припарковал синий «Мерседес» на задах «Кузины Мэри» в 2.45 в понедельник, Четвертого июля, точно в соответствии с инструкциями Парвиса Мансура. Первым из машины вышел Винс. Затем последовал Джек Эдер, который остановился, опираясь на тросточку и осматривая парковку у ресторана, где стояла лишь двухдверная «Акура» Мансура.
Винс и Эдер направились к задней двери, обшитой стальными листами. Едва они оказались перед ней, на пороге возник Парвис Мансур, демонстрируя нервное возбужденное выражение лица; он был облачен в плотную дорожную куртку.
— Верхней одежды на вас нет, — вместо приветствия сказал он. — Отлично.
— Как и было сказано, — бросил Винс.
Смерив взглядом черную тросточку Эдера, Мансур спросил:
— А внутри, небось, клинок?
Эдер протянул ему тросточку:
— А вы поверните ручку вправо, только не влево.
Следуя указанию, Мансур повернул ручку, улыбнулся при виде пробки с серебряным колпачком, вытащил ее, приподнял тросточку и втянул в себя густой аромат.
— Бурбон, верно?
— Для укрепления нервов.
Мансур привел тросточку в прежний вид и вернул ее Эдеру.
— Вы, наверно, первым делом хотите осмотреть комнату для покера.
— Только мы одни, — сказал Винс.
— Да, конечно. Только вы наедине.
Помещение почти полностью отвечало описанию Сида Форка. Здесь стояли семь столов для игры в карты, покрытых зеленым сукном. Рядом с ними выстроились удобные мягкие кресла. Здесь же размещались три кожаных дивана (а не два, как показалось Форку), причем достаточно велики, чтобы прикорнуть на них; большой холодильник фирмы «Дженерал электрик» с морозилкой для льда; тостер, буфет, полный тарелок, стаканов, рюмок и бокалов; длинный узкий стол, на котором, скорее всего, раскладывали холодные закуски и несколько телефонных аппаратов; окон в комнате не было.
— Как насчет туалета? — поинтересовался Эдер.
Винс кивком показал на дверь в дальнем конце комнаты.
— Давай проверим.
Ванная была достаточно велика, чтобы дать место писсуару, унитазу, раковине и металлической колонке душа, которая затягивалась зеленой прорезиненной занавеской, скользившей на круглых пластмассовых кольцах цвета слоновой кости. Винс отодвинул занавеску в сторону и, приглядевшись, обратил внимание, что пол тут цементный, с металлическим желобом стока. Пройдя за занавеску, он взялся за ручку холодной воды и, повернув направо, резко отдернул руку, словно опасаясь струи воды. Но она не появилась.
— До чего ты подозрителен, — сказал Эдер.
— Интересуюсь, — пробормотал Винс, подходя к душу и с усилием толкая металлическую панель, на которой были смонтированы рукоятки кранов и рожок душа. Стенка отошла в сторону, явив взгляду деревянную площадку размерами три на три фута. На кронштейне висел мощный хромированный электрический фонарик на пять батареек.
Они пустили его в ход, когда спустились по пролету деревянных ступенек из необструганных сосновых досок. Перил вдоль марша не было. Лестница вела в небольшую комнатку с цементными стенами и полом. В ней стояли пара деревянных скамеек, переносной химический туалет, запечатанная пластиковая бутылка с питьевой водой «Эрроу-хед», две металлических кружки — и больше ничего.
Винс небрежно обвел лучом фонарика по потолку и по всем четырем углам.
— Отсюда не убежать, — заметил Эдер.
— Нет.
— Давай-ка выбираться.