Семь из восьми кресел стояли вдоль длинной стороны стола. То, в котором сидел судья Фуллер, было отодвинуто на три фута от торца стола, почти касаясь стены — скорее всего, для того, чтобы кровь не брызнула на страничку рукописного текста, лежащей перед двумя открытыми коробками для обуви, которые были заполнены пачками стодолларовых банкнот, перетянутыми красными резинками.
Судья Фуллер полулежал в кресле, откинув голову. В дюйме над переносицей зияла черная дырка. На полу лежал маленький полуавтоматический пистолет.
Винс так и не мог припомнить, сколько секунд или минут он стоял, уставившись на мертвого члена Верховного суда; затем он повернулся прочесть письмо. Оно лежало прямо в центре стола и было прижато зубным протезом вместо пресс-папье.
Отодвинув авторучкой искусственные зубы, Винс углубился в аккуратный почерк с завитушками, адресованный «всем-кого-это-может-касаться».
«Получив сегодня утром тревожный звонок из офиса генерального прокурора, я решил покончить со своей жизнью, а также с жизнью моей неизлечимо больной обожаемой жены Марты.
Причиной такого решения стало то, что судья Эдер и я, оба мы получили по 500 000 (пятьсот тысяч) долларов взятки от некоей группы, заинтересованной в благополучном исходе голосования по апелляции Джека и Джилл Джимсонов. И именно судья Эдер, который до сего времени был одним из самых достойных людей, встречавшихся мне в жизни, будучи полностью в курсе моих стесненных финансовых обстоятельств, обратился ко мне с предложением разделить поровну 1 000 000 (один миллион) долларов взятки. Но взятая на себя ноша оказалась непомерно тяжела, а мы с Мартой уже очень стары. Я ужасно сожалею».
Письмо было подписано:
«Сердечно ваш Марк Тайсон Фуллер».
Снова пустив в ход ручку, чтобы вернуть протез на прежнее место, Келли Винс прошел к телефону в гостиной и позвонил знакомому репортеру. Подождав ровно пять минут, он позвонил в полицию. Первым явился репортер в сопровождении фотографа. Тот, быстро отсняв тело мертвого судьи, его жены и предсмертной записки, под разными углами принялся снимать коробки из-под обуви, забитые деньгами, когда прибыла полиция.
— Их было четверо, — продолжал Винс. — Два детектива из отдела по убийствам и двое в форме. Первым делом, они выставили репортера и фотографа. Затем стали орать на меня. Лишь потом они удостоверились, что и судья и миссис Фуллер в самом деле мертвы. Прочитали записку самоубийцы. И, наконец, принялись считать деньги. Но сколько бы раз они их не пересчитывали — как минимум раз шесть или семь — выходило четыреста девяносто семь тысяч долларов.
Глава двадцатая
Как Винс и предполагал, именно Парвис Мансур задал первый и самый существенный вопрос:
— Двух хватило?
— Двух коробок из-под обуви? Да.
— Вы прикидывали на глазок — или предполагали?
— Ни то, ни другое.
— Могу ли я поинтересоваться, откуда вы знали?…
— Кое-кто из бывших клиентов таскал большие суммы наличности в таких коробках из-под обуви.
— Сколько американских денег влезает в одну такую коробку?
— В сотенных?
— Да. В сотенных.
— Примерные размеры такой коробки составляют двенадцать дюймов в длину, шесть в ширину, три с четвертью дюймов в глубину и могут вместить в себя три тысячи банкнот США, если те плотно сложены. Но человек, которого я знал, укладывал в одну коробку не больше двух с половиной тысяч купюр. И если все они по сто долларов, то получается удобный портативный контейнер с четвертью миллионов долларов, который весит всего лишь чуть больше пяти фунтов.
— Откуда вы знаете, сколько он весит? — спросила Б.Д. Хаскинс.
— Потому что в фунт входит четыреста девяносто банкнот США.
— Это вы тоже узнали у своего бывшего клиента? — осведомился Мансур.
— У кого же еще?
— Должно быть, он исключительно состоятелен.
— Он по-крупному играл на скачках, перешел в разряд дельцов, стал солидным оптовиком, но порой по старой привычке таскал с собой изрядные суммы наличности.
— И что с ним случилось? — спросила Дикси Мансур.
— Кого это волнует?
— Давайте вернемся к репортеру и фотографу, — сказал Мансур. — Как только вы прочитали предсмертную записку и окинули взглядом две коробки из-под обуви, вы поняли, что они действительно могут содержать в себе не больше полумиллиона долларов, так?