— Ни капли, Б.Д., но благодарю вас.
— А я бы выпил пиво, — сказал Сид Форк, поднимаясь с дивана. — Но я сам его принесу.
— Уж если ты найдешь его, Сид, я бы не отказался, — попросил Коутс.
Форк глянул на заместителя Квирта.
— Генри?
— Нет, спасибо.
Когда Форк направился на кухню, шериф Коутс извинился, что ввалился так поздно.
Мэр глянула на часы.
— Только десять сорок восемь.
— Но мне так и так надо было быть в Дюранго… просто ужасно, что произошло с Айви Сеттлсом. Поверить не могу. Как его жена приняла известие?
— Тяжело.
— Если я хоть что-то могу сделать… — Коутс оставил висеть в воздухе свое предложение, по мнению Хаскинс, совершенно бессмысленное.
— Очень любезно с вашей стороны.
— Но подлинная причина, по которой я так поздно заглянул к вам, Б.Д. — настоятельная необходимость немного поговорить о политике.
— С кем?
— Ну как же… конечно, с вами.
Хаскинс сохраняла на лице вежливое выражение, а голос бесстрастным.
— Сид, скорее всего, тоже захочет принять участие.
— Чему я не удивлюсь.
Они сидели, пока Форк не вернулся с двумя вскрытыми банками пива, одну из которых протянул Коутсу.
— Стакан нужен, Чарли?
— Чего ради?
Хаскинс подождала, пока Форк снова не занял место на диване и не сделал несколько глотков, лишь после чего сказала:
— Чарли хочет немного поговорить о политике.
Форк, повернувшись, уставился на шерифа, словно видел его в первый раз. Он изучил его блестящие сапожки, плотные брюки светло-коричневого сукна, зеленую рубашку от «Вийелы», подчеркивающую плоский живот, выпуклую грудь шерифа и плечи, которые выглядели в ярд размером.
Медленный изучающий взгляд шефа полиции добрался до лица шерифа с упрямым подбородком, мрачной складкой губ, самодовольным носом, на который никогда не ложился загар, и, наконец, до глубоких глаз, настойчиво требующих ответа. Венчала эту конструкцию шапка темно-каштановых тронутых сединой волос, которые каждые семь дней подравнивались по фасону, принятому в корпусе морской пехоты.
— О политике? — в завершение осмотра переспросил Форк. — Господи, Чарли, да в этом году у тебя не будет ни одного соперника.
Чарли кивнул, уставившись в пол, чтобы подчеркнуть серьезность того, что он собирается сказать, и, подняв глаза, быстро глянул сначала на Форка, а потом на Хаскинс.
— И то, что я скажу, не должно выйти за пределы этих стен.
— Слова не вымолвлю, — сказал Форк, — если только это пойдет мне на пользу.
Лицо Коутса до последней морщинки, кроме рта, расплылось в улыбке.
— Никак, ты и в сорок лет остаешься весельчаком, Сид, точно?
— Мне тридцать девять. И прежде, чем ты вваливаешься в чей-то дом, тебе стоило бы выяснить, можно ли тут доверять кому-то или нет.
— Б.Д. знает ответ на это, не так ли, Б.Д.?
— К делу, Чарли, — попросила мэр.
Коутс еще сполз с края кушетки, склонился к Хаскинс еще на дюйм и заговорил приглушенным тоном.
— Старик Слуп собирается в девяностом году отказаться от поста главы округа.
— Зачем?
— Чтобы соблюсти чьи-то другие интересы.
Мэр покачала головой.
— На следующей неделе Билли Слуп отпразднует — или по крайней мере, отметит — свой шестьдесят восьмой день рождения. Эти функции он осуществлял четырнадцать лет, и ничьих иных интересов соблюдать не собирается. Так что вы имеете к нему, Чарли?
— Достаточно.
— И почему вы сообщаете мне об этом?
— Потому что я собираюсь претендовать на его пост и хочу, чтобы вы знали об этом.
— Когда вы собираетесь сообщить об этом?
— Через два дня после выборов — десятого ноября.
— Почему именно в этот день?
— Потому что Билли пообещал мне, что десятого ноября он объявит о своем отказе переизбираться в девяностом году и таким образом я получу преимущество перед всеми прочими.
— И вы хотите моей поддержки?
— Конечно, хочу, Б.Д.
— Вы же знаете, что я не поддерживаю никого вне пределов города.
— Думаю, что вы можете сделать и исключение.
Мэр вздохнула.
— Кончайте нести ахинею, Чарли. Что вам на самом деле нужно?
— Я хотел бы помочь вам очистить Дюранго.
— Он не грязен, — сказал Форк.
Шериф повернулся к шефу полиции.
— А четыре убийства за два дня? А серийный убийца на свободе? Если тут убьют еще кого-нибудь, нас станут называть калифорнийским Бейрутом. Я могу бросить сюда свои силы особого назначения, и они прищучат этого подонка максимум за десять дней, Сид, а может даже и семь.