Хан Менгу-Тимур, правитель жестокий и беспощадный, собрал двойную дань, нескольких русских князей вызвал в Орду и казнил там, чтоб другим неповадно было, а со всех провинившихся княжеств вывел в Орду десятки тысяч здоровых молодых мужчин и самых красивых девушек, превратив их в рабов, продаваемых на Багдадском торге.
Однако, некоторые выводы из этого события хан все же сделал: он решил отменить институт баскаков, как ордынских чиновников, и заставил отныне всех русских князей самим собирать дань под личную ответственность и самим отвозить ее в Орду, где каждый год они обязаны были получить особый ярлык на княжение в своем собственном княжестве.
Таким образом, баскак Амраган оказался последним баскаком, о котором упоминает русская история…
Время шло, и память об этом событии постепенно и неумолимо стиралась, однако, в нескольких семьях из поколения в поколение передавались рассказы, превратившиеся в легенду, как это всегда бывает с историями, в которых замешаны огромные сокровища.
Старшина гильдии ювелиров Иван Селиванов долго подозревал своего друга детства в том, что тот скрылся, обманув его, но когда до купца дошли известия об ордынских расправах и жестокостях в северных русских княжествах, а также о том, что сокровище так никогда и не было найдено, и при этом ни одна из семей исчезнувших ушкуйников (сам Горицвет был совершенно одинок) никогда ничего не узнала о своих родственниках, пришел к выводу, что, должно быть, все же Горицвет не виноват, а случилось нечто странное и необъяснимое — одно из тех таинственных событий, которыми так богата дивная и короткая земная жизнь человека. Однако, он рассказал об этом своему сыну, тот — своему и так история о пропавшем сокровище надолго сохранилась в семье Селивановых…
Семья Великих Тверских князей тоже из поколения в поколение передавала рассказы о таинственном исчезновении баскака и об его сокровище и, поскольку дело произошло в Тверской земле, постоянно грела себя надеждой — а ну вдруг найдется когда-нибудь это огромное богатство, которое ой как пригодилось бы в постоянной и беспощадной борьбе с главным соперником — Великим Московским княжеством…
В свою очередь и в семействе Великих Московских князей время от времени вспыхивали опасения: а ну, вдруг тверичи припрятали где-то баскаковские денежки, да только и ждут удобной минуты, чтобы пустить их в дело, снарядить армию добрую да извести нас…
Место, где все произошло, стало вызывать у местных жителей еще больший ужас, ибо по весне, следующего после исчезновения баскака года, обнаружились в реке Ворше сгнившие остатки обшитой медвежьими шкурами кибитки, и семь скелетов, объеденных рыбами.
В течение последующих ста лет местные предания донесли известия о двух людях, которые пострадали в результате посещения заколдованного леса.
Один охотник, преследуя раненого кабана, не смог удержаться от соблазна догнать его и, незаметно углубившись в недобрый лес, добил зверя на берегу того самого ручья, возле которого присел когда-то давно забытый всеми ушкуйник Горицвет.
После долгой погони охотника мучила жажда, и он напился из ручья.
Охотник вернулся домой, хотя и с кабаном, но сам не свой, и любящий жене стоило огромных усилий, чтобы узнать, что же случилось.
Бедная женщина была потрясена, узнав, что ее мужу в лесу было странное видение: будто он на днях умрет, и виновницей его смерти окажется она.
Женщина так расстроилась, что уговорила мужа не выходить из дому в течение ближайших трех дней, заперла на засов дверь и сама ни на секунду не отлучалась от супруга. На дворе стало холодать, и она натопила печь, а чтобы нечистая сила не отняла любимого, уснула, крепко держа его за руку.
На следующий день соседи нашли их обоих без сознания — добрая, любящая жена просто забыла приоткрыть заслонку печи, и оба угорели во сне.
Женщину еще удалось спасти, но охотника — нет.
Второй случай произошел с самой красивой девушкой из деревни, расположенной недалеко от того самого леса.
Красавица пошла за ягодами и, заблудившись, набрела на источник, бьющий из-под земли и переходящий в прозрачный чистый ручей.
Поскольку жара стояла невыносимая, девушка напилась из этого источника.
Вернувшись домой, она восторженно рассказывала о том, что, испив чудесной воды, увидела свое будущее, а в этом будущем себя саму — в роскошных хоромах, богатую и разодетую в неслыханно дорогие наряды, и целовал ее нежно смуглый красавец со шрамом на лбу.