И все же, против всех доводов рассудка, так хотелось поверить, что в этот раз Буран сделает этот первый шаг!
Отступать уже некуда…
Молодой пират открыл двери и Норн вошел в камеру. И встал. Мужчина, сидевший на полу камеры, и головы не повернул. Как же он не был похож на самого себя… блистательный Первый капитан, самый сильный в их тройке. Вся обида и горечь, злость, куда-то ушла.
– Зачем пришел? – хриплый голос Бурана разорвал тишину.
Норн подошел и сел рядом с ним, чувствуя спиной холод стены.
– И что же теперь? Что нам делать, Буран? – спросил он, не глядя.
Плечо друга рядом дрогнуло.
– Делать? А разве ты не выбрал? – насмешливо-зло спросили в ответ. – Ты ведь его выбрал! Да?!
Норн сцепил пальцы, смотря на них и по его взгляду ничего нельзя было прочесть.
– Ты не правильно ставишь вопрос, – прошелестел голос.
– Да что ты?!
– Я бы хотел сохранить нашу дружбу, – негромко проговорил Норн. – Что бы не случилось. Чтобы ни было.
Тишина рядом. Только веет злой горечью.
Что же ты делаешь, друг?!
– Тогда убей пирата. И летим, летим вместе в Содружество! Вот тогда будет «дружба», – зло-горячо с каким-то рыком прозвучало в ответ.
Норна затошнило. И это Буран!
Яростный вихрь, сметающий все на своем пути… чей корабль, схож с крепостью.
Так чего он от него ждал?!
Он покачал головой.
– Мы связаны, Буран…
– Ложь! Все это ложь и обман! Сказки! Ты думаешь, я поверю?! Ты будешь свободен от него!
– Свободен… – слово ядом легко на язык.
Он так и сидел, смотря на свои сцепленные пальцы. Из-под рукавов белой рубахи явственно бросались в глаза узкие запястья. Давно зажившие, но так и хранившие следы от кандалов. А он видел струю теплой воды, омывающей кровавые повязки, просачиваясь сквозь них и дарящую тепло и ласку. И крепкие руки, держащие, не дающие упасть. В горле стал ком.
Каким бы не был Серый, он был его опорой.
Какой у него никогда не было… не было со смерти его отца и матери.
Ни Буран.
Ни Ким.
Серый.
Который держал и не давал упасть. Что ругался, язвил, держал под час за шкирку, но… бывший рядом. А их связь просто дополнение.
– Нет, Буран, – слова прозвучали, и назад пути не было. – Такой свободы мне не нужно. А тебе пора возвращаться. Домой. Серый даст тебе корабль. Ты увезешь пленника-имперца и сдашь его командованию вместе с навигационной системой Империи. Этого будет достаточно для твоего восстановления на службе. Там закроют глаза на остальное.
Норн встал.
– Предатель!
А может это ты предал нас?!
Так хотелось это сказать и добавить побольнее… но Норн просто повернулся и вышел прочь.
Все.
*************************
Останки имперцев похоронили в земле. Небольшое кладбище на сто сорок могил. Ким думал, что им отчасти повезло. Тем, кто погибал в космосе, могил не полагалось. В лучшем случае мертвеца могли положить в криокамеру и заморозить до прилета к месту назначения. Редко, до прилёта домой…
Одно время в космофлоте было принято торжественно выпускать в космос полупрозрачные капсулы с погибшими. Капсулы заполняли специальным газом, чтобы не происходило разложения. И капсулы-гробы, выпускаемые в необозримый космос должны были вечность дрейфовать в холодном свете звезд… вот только такие похороны часто происходили вблизи или на трассах следования обычных кораблей, гражданских и грузовых. Мало приятного на практике встречать эти капсулы… а уж если неуправляемые капсулы врезались в борт…
Традиция умерла очень скоро.
С тех пор умерших полагалось сжигать. И печи по кремации были на каждом лайнере или военном корабле, крупнее корветов.
Так что у имперцев поистине шикарное место успокоения. Целая планета, что будет хранить их кости.
– И что тебя вечно сюда тянет? – привычное ворчание вызвало у него скупую усмешку.
– Подумать о вечном, – ответил он легко, оборачиваясь.
Пиратка стояла рядом, а за ее плечом в отдалении он мог видеть корабль. За три недели они избавили его от слоя льда, и подлатали на совесть. Разобраться в технической части корабля было трудно главным образом из-за того, что все составляющие элементы выглядели непривычно… но законы механики и физики в любом из миров остаются одни. Другое дело, что кое-что было невозможно починить даже не из-за отсутствия запчастей. Двигатели имперского корабля были рассчитаны на совсем иное топливо. Топливо, которое надо было еще синтезировать… а это на коленке сделать нельзя. Поэтому пришлось менять двигатели… и некоторые маневровые. Переделывать, переоборудовать рубку. Титаническая работа, во время которой Ким едва ли спал четыре часа из стандартных двадцати восьми по корабельному времени.