Я с удивлением выслушал это откровение. Дельфины и кошки не удивили. А про кошек и фиксианцев во всей Галактике такие байки ходили, что сознание Микки не позволило мне усомниться в правдивости сказанного. А вот осьминоги… я удивлено покачал головой.
Фиолетовые глаза смотрели на меня серьезно.
– Так кто ты? – спросил фиксианец. – Ты не эмпат? Но я чувствовал связь с тобой. Ты будто стал пустотой, поглощая мои чувства, будто хотел выпить до дна… и страх ушел… как ты ЭТО сделал? Кто ты?
Твою же маковку… я поставил кружку на стол, потер висок с правой стороны, где забили барабаны.
– Слушай, понятия не имею, – признался я. – Да какой из меня эмпат? Алиску я не чувствую! Ну, только если она всерьез пугается.
– Потому что она не эмпат, – последовал ответ. – Все живое способно на слабые эмпатические фоновые явления, но не более того. Эмпатическое слияние в данном случае не установить. Только уловить фон, который рассеивается очень быстро.
– А если его усилить? Через боль? Пытки? – напряженно спросил я.
Фиксианец замолк, потемнев лицом.
– Ты не думай, – проговорил я. – Светлых и нормальных людей я пальцем никогда не трогал. А вот крыс и тварей, что детей насиловало-убивало… что беременной женщине живот вспороли, убив… тех да. Потому как жить им жирно было! Да черт!
Я раздраженно вскочил и заходил взад-вперед по вдоль стены, пытаясь взять себя в руки. Этот фиксианец только что буквально ткнул меня носом во вполне очевидную вещь, и может сказать еще больше, а я так сдуру ляпнул…
– Что ж вы Светлые такие принципиальные, а? – с досадой сказал я. – Ведь сам же битый! И туда же! Падл жалеть?! Да! Пытал! И я тебе скажу, удовольствие получил! Никогда в жизни таким сытым не был! А вы их жалеете… жизни их бережете!! А жизни тех, кого они сгубили? А?! Кто их вернет?! Двое мальчишек… восьми… десяти лет. Одна… с-сука… заманила. Подарочек себе сделала… на праздник.
Меня понесло от злости. Все выложил со смаком. Потрясенно вытаращенные глазенки Алисы только подстегивали. Пусть знает! Знает, какие твари бывают! Про малышку пяти лет… про живодера, что похищал домашних собак, ручных и самых ласковых, и неделями пытал их, высылая потом трупики и видосики хозяевам. Про… ох, как же много этих тварей было!
– И вот за все это… что? Жизнь им?! Жрать и спать?! В коечке? В тюрьме? Где их никто пальчиком не тронет? Да?!
– Ты человек… опускаться…
– Это не я опускаюсь! Вы! Вы, светлые, когда ручки пачкать не желаете! А такие как я есть… и всегда будут! И гнид давить мы будем! Пират? Палач? Да насрать, понял?! Пусть меня потом расстреляют… а я чистить мир от этих ублюдков буду. Эмпат? Отлично.,, Ну, хоть какое-то удовольствие… допивай чай, и вали к себе в каюту!
– Тогда зачем тебе я? Мы?
Я остановился, хмуро и зло смотря на фиксианца. Вот же зараза… давно его плющило? Что вообще на меня нашло? Я хмыкнул, покачал головой.
– Да черт с тобой… как об стенку горох…
Светлого не переделать. Но убивать их… нет. Мир держится на таких как мы. Мы две стороны одной медали. А между нами просто люди… которых надо защищать от сволоты. Так устроен мир. Собак любят, волков стреляют. Героев превозносят, палачей, исполняющих приговор, боятся всем миром.
Но это моя кровь. Это прошлое моей семьи, которое я принял. Мой дед исполнял высшую меру в тюрьме для ублюдков-рецидивистов. Мой пра-прадед был палачом в царской России. Это мое наследство из прошлого. Только раньше я грешил исключительно на это. На свои гены. А теперь… прибавилось еще и это.
Эмпат.
Черт с тобой, фиксианец. Друзей у меня все одно быть не может. Но ты мне нужен. Волей-неволей, а я тебя рядом с собой удержу. И рано или поздно ты мне все выложишь. И даже учить будешь, чтобы я свои способности в полной мере использовать стал.
Я развернулся и направился к диванчику у стены, отделяющему рубку от кухонной зоны. Кораблик-то небольшой… взял свою задумку и вернулся. Показал фиксианцу лекарственный шприц, который автоматически выстреливает иглу при прижимании к телу, вводя лекарство. После чего сделал укол себе, а потом ойкнувшей Алисе. И потом шагнул к нему. Заподозрив неладное, он попытался отстранится, но я цепко ухватил его за плечо, и быстро сделал укол.
– Что это? Что ты сделал?
Я выбросил использованный шприц в утилизатор.
– А это, дружок, я вставил тебе и Алисе, а заодно себе, чипы. Маленькие такие… крайне маленькие. Запрограммированные на то, чтобы добраться по сосудам до определенного места. И два из них, что бы ты знал, несут в себе сюрприз. Очень плохой сюрприз. Пожалуй, ты догадываешься, кому достались плохие, так?