Что может быть для отца большей радостью, чем сделать своего сына президентом? И неужели старый создатель королей принес своих сыновей в жертву впустую? Или боги наказали его не столько за гордость, сколько за страсть к наслаждениям? А может все произошло случайно? Его сыновья, Джек и Роберт, такие богатые, красивые и одаренные, были убиты никчемными ничтожествами, которые вписали в историю свои имена убийством лучших людей. Нет, в этом не было смысла, только случай. Судьбу могут изменить сущие мелочи, незначительные меры предосторожности могут превратить трагедию в небольшую неприятность.
Теперь, думал Фрэнсис Кеннеди, он ничего не предоставит решать судьбе и любой ценой вернет свою дочь домой в целости и сохранности. Он отдаст похитителям все, что может удовлетворить их, хотя Соединенные Штаты будут унижены в глазах всего мира. Но это не такая уж высокая цена за Терезу.
И все-таки… у него было странное ощущение обреченности. Что связывало убийство Папы Римского и похищение дочери президента? Почему они не торопятся с предъявлением своих требований? Какие еще нити тянутся в этом лабиринте? И все это исходит от человека, о котором он никогда не слышал, от таинственного араба, по имени Ябрил, и от молодого итальянца, по грустной иронии названного Ромео.
Сидя в темноте, Кеннеди с ужасом думал о том, чем все это может закончиться, и испытывал знакомую, всегда сдерживаемую ярость. Он помнил тот страшный день, когда еще мальчиком играл со своей кузиной на лужайке около Белого дома и услышал первый шепот, что его дядя Джон мертв, и долгий, душераздирающий женский крик из покоев Белого дома.
Потом природа сжалилась над ним, видения ушли из клеточек памяти, и он уснул в своем кресле.
3
Среди членов президентского штаба наибольшим влиянием на Кеннеди пользовался генеральный прокурор. Кристиан Кли родился в богатой семье, ведущей свою родословную с первых дней республики, его состояние, благодаря руководству и советам его крестного отца Оракула, Оливера Оллифанта, насчитывало сейчас более ста миллионов долларов. Кристиан Кли с самого начала хотел ухватить все, а потом пришло время, и его перестало что-либо привлекать. В нем было слишком много энергии, чтобы стать еще одним богатым бездельником, вкладывающим деньги в кино, гоняющимся за женщинами, злоупотребляющим наркотиками, пьянствующим или ставшим адептом каких-нибудь религиозных сект. В конце концов, два человека, Оракул и Фрэнсис Кеннеди, привили ему вкус к политике.
Кристиан впервые встретил Кеннеди в Гарвардском университете не как товарища по курсу, а как преподавателя. Кеннеди был самым молодым профессором в Гарварде, преподававшим право, и в свои двадцать с небольшим лет считался вундеркиндом. Кристиан до сих пор помнил его первую открытую лекцию, которую Кеннеди начал словами: «Каждый знает или слышал о величии закона. Это власть государства, контролирующая существовавшую политическую систему, обеспечивающую существование цивилизации. Правильно, без власти закона мы все пропадем. Но запомните, что в законе масса дерьма».
Потом он улыбнулся студенческой аудитории. «Я могу управиться с любым законом, который вы сочините. Закон можно вывернуть так, что он будет служить безнравственной цивилизации. Богатый человек может обойти закон, а иногда это удается даже бедняку. Некоторые юристы обращаются с ним как сутенеры со своими женщинами. Судьи торгуют законом, суды предают его. Все так, но помня это, мы тем не менее знаем, что у нас нет ничего лучше, нет других способов поддерживать общественные контакты с согражданами».
Когда Кристиан Кли окончил юридический факультет Гарвардского университета, он не имел ни малейшего представления, что ему делать со своей дальнейшей жизнью, его ничего не интересовало. Он «стоил» более ста миллионов долларов, но деньги его не привлекали, юриспруденция не интересовала. Как и все молодые люди, он был романтиком, любил женщин, и у него случались непродолжительные связи, но он не испытывал той подлинной веры в любовь, приводящей к страсти. В отчаянии он искал то, чему можно посвятить жизнь. Его привлекало искусство, но он не обладал творческой жилкой, талантом к рисованию, музыке, литературе. Парализованный прочностью своего положения в обществе, Кристиан Кли ощущал себя не столько несчастным, сколько сбитым с толку.
Недолгое время он баловался наркотиками – в конце концов, они входили в американский образ жизни, как когда-то это было в Китайской империи. И тогда впервые обнаружил в себе поразительное свойство – он не мог переносить потерю контроля над собой, вызываемую наркотиками, утрата контроля порождала приступ крайнего отчаяния. К тому же наркотики не давали ему, как другим, ощущение экстаза. Итак, в возрасте двадцати двух лет, когда все в мире лежало у его ног, он не находил ничего, чем стоило бы заняться, даже не испытывал желания, свойственного каждому молодому человеку – улучшить мир, в котором жил.
Он посоветовался со своим крестным, тогда еще «молодым» семидесятилетним Оракулом, который до сих пор испытывал необыкновенный аппетит к жизни, заставлял трех своих любовниц изрядно трудиться в постели, имел свой кусок от каждого прибыльного пирога, и по крайней мере раз в неделю совещался с президентом Соединенных Штатов. Оракул владел секретом жизни.
Оракул сказал Кристиану: «Выбери самое бесполезное для тебя дело, что-нибудь такое, о чем ты никогда и не помышлял и к чему тебя совершенно не тянет, и займись им в ближайшие годы. Займись изучением такой сферы, которая, по твоему убеждению, никогда не займет никакого места в твоей жизни. Не трать время попусту, учись. Я так начал заниматься политикой, хотя, это очень удивляло моих друзей, меня абсолютно не интересовали деньги. Займись чем-нибудь, что ты ненавидишь, и через три четыре года многое окажется для тебя доступным, а то, что доступно, более привлекательно».
На следующий день Кристиан попросил о приеме в военную академию в Уэст-Пойнте и потратил четыре года на то, чтобы стать офицером армии США. Оракул был удивлен, а потом выразил свое удовлетворение: «Вот это то, что надо. Ты никогда не будешь военным, и у тебя разовьется вкус к отрицанию».
После четырех лет в Уэст-Пойнте Кристиан прослужил еще столько же в армии, тренируясь в Бригадах особого назначения, где достиг известного совершенства в бою с применением оружия и без него. Сознание, что его тело может выполнить любую задачу, которую он поставит, давало ощущение бессмертия.
В тридцать лет он вышел в отставку и включился в оперативную работу Центрального разведывательного управления, став специалистом по тайным операциям, и последующие четыре года провел в Европе. Оттуда на шесть лет перебрался на Ближний Восток, где занимал высокое положение в оперативном отделе ЦРУ, пока бомба не оторвала ему ногу. Это стало новым испытанием. Он научился пользоваться протезом так, что даже не прихрамывал, но его карьера оперативника на этом закончилась, он вернулся домой и поступил в престижную юридическую фирму.
Вот тогда он впервые влюбился и женился на девушке, которая, как он думал, отвечала всем его юношеским мечтам: интеллигентная, остроумная, очень красивая и чувственная. Пять лет он был счастлив в браке, стал отцом двух детей и получал удовлетворение от политического лабиринта, по которому его вел Оракул. Он полагал, что нашел наконец свое место в жизни. Потом случилось несчастье – его жена влюбилась в другого и подала на развод.