— Это я и сам помню, — усмехнулся поляк. — Идти куда?
— Наверх и налево, — уверенно заявила Маклеуд.
— Откуда знаешь? — поинтересовался Збышек.
— Пока кое-кто дрых, сходила и посмотрела.
— Охота пуще неволи… — пробормотал Иван — негромко, кажется, даже стоящий совсем рядом Глеб — и тот ничего не услышал.
— Ну, тогда вперед! — бросил клич Мазовецки, направившись к лестнице.
Несмотря на то, что до назначенного времени начала занятий оставалось еще добрых полчаса, аудитория — узкая вытянутая комната, как водится, без окон — оказалась не пуста. У противоположной от входа стены возле большого, пока что выключенного, экрана плотной группкой стояли шестеро курсантов в местной золотой униформе — точно такой же, как выдали накануне землянам. Ужасно неудобная, кстати — особенно после идеально подстраивающихся по фигуре альгерских комбинезонов! Узкие брюки без карманов и напоминающая френч куртка с застегивающимся на «липучку» мягким стоячим воротником и украшенными декоративными пуговицами обшлагами дополнялись тупоносыми полуботинками на ребристой подошве. И никаких тебе там шевронов, значков или погон — поди, разберись, кто перед тобой: альгерд, Змей-Горыныч, «конфедерат» какой-нибудь или вообще, прости Господи, ранолец!
Искоса поглядывая на чужаков, земляне просочились в класс и остановились неподалеку от входа.
— У нас что, совместное занятие сегодня? — вполголоса спросил Глеб. — Никто не помнит, с кем?
— Они здесь все совместные. А вот с кем — в расписании информации не было, — пожала плечами Эмма.
— В расписании, может, и не было, только это, братцы, никто иной, как ранольцы, — торжественным шепотом сообщил Мазовецки.
— Да ладно! — нахмурился Иван. Он еще раз окинул пристальным взглядом шестерку незнакомцев — кого-кого, а Замга среди них не было. — Шутишь, типа?
— Никаких шуток! — покачал головой Збышек. — Я их вчера на площади хорошо рассмотрел. Вон того, рыжего, ни с кем не спутаешь! — один из курсантов с того конца аудитории, и правда, отличался нетипичным для инопланетян — что альгердов, что ранольцев — медно-рыжим цветом коротко подстриженных волос.
— Однозначно — ранольцы, — подтвердил Чжу Пэн. — Я их тоже запомнил.
— Вот не было печали… — пробормотал Соколов.
— Дружба народов — куда деваться! — вторил другу Голицын.
— А они там, небось, сейчас между собой шепчутся: глядите, мол, злобные альгерды пожаловали! — хмыкнул Мазовецки.
Склонив друг к другу головы, ранольцы действительно о чем-то интенсивно шушукались.
— Ну что, так и будем у стеночки стоять? — спросила вдруг Эмма.
— А что делать? Идти, знакомиться с новыми друзьями? — чуть более резко, чем собирался, произнес Иван.
— Ну, можно, по крайней мере, за парты пока присесть, — Глеб указал рукой на выстроенные в один ряд шесть столов, по два компьютера на каждом, явно предназначенные для учеников.
— Отличная идея! Займем лучшие места! — двинулся вперед Збышек, но тут же осекся. — Упс! Лучшие не получится…
— Почему? — не понял Соколов.
— Да они тут у них подписаны, — поляк ткнул пальцем в узкую стальную табличку на торце столешницы. — Это, кстати, твое место, Эмма! Ну-ка, а кто тут рядом с тобой? — он быстро обогнул стол. — Ва… Ба… Язык сломаешь! Не наш, короче!
— Тут, похоже, везде так, — Глеб неспешно прошелся вдоль ряда столов, разглядывая таблички одну за другой. — Справа наши места, слева… Слева — не наши. Ладно, вы как хотите, а я, пожалуй, присяду. Эх, как всегда — на галерке… — он решительно плюхнулся за последнюю парту.
Иван поискал глазами свое место. Табличка с его фамилией — надпись была выполнена на языке Альгера — нашлась на третьей парте с конца. Помедлив секунду, Голицын уселся на жесткий, но довольно удобный стул. На экране компьютера перед ним, до этого — темном, как ночь, тут же появились какие-то цифры.
— Это еще что у нас за код такой? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Иван.
— Сам ты код! — незамедлительно откликнулся со своей «камчатки» Соколов. — Это отсчет времени до начала урока. На наши деньги — восемнадцать минут осталось!
— А, ну да, я так сразу и подумал, — буркнул Голицын.
— Мир вашему клану! — на соседний с Иваном стул аккуратно опустился кто-то из ранольцев.
Странное приветствие Голицина не удивило — весь второй курс с него традиционно начинал свои уроки анш Урзы, преподававший у них в Школе ранолинг. Более того, память тут же услужливо выдала один из подобающих случаю ответов:
— Сильного ветра в ваших горах! — почти на автомате отреагировал Иван.