— Так и знала, что отыщу тебя здесь! — раздалось сверху, и нежные Лаины руки крепко обвили его за шею, гася потихоньку глухое раздражение. — Не спится тебе в Мужском Доме?
Его сосед-караульный смущенно покосился на девушку, потом на Огнезора, неловко покраснел и уставился в огонь.
— Сама знаешь, — недобро усмехнулся мастер, вспомнив утренние сегодняшние любезности. — Их неприязнь к чужаку понятна, но шутки об «имперских неженках» я безнаказанно только тебе позволяю…
— Уже задираются? — весело возмутилась охотница. — Ну, ткнул бы самых драчливых бородой в грязь, чтоб мозгов прибавилось. Здесь это даже уважают.
— Еще убью ненароком, — ворчливо отмахнулся он. — С Ишей потом объясняться…
Молодой ахар украдкой бросил в его сторону недоверчивый взгляд, да незаметно отодвинулся. Огнезор поймал Лаину ладонь и мягко потерся об нее едва пробившейся щетиной.
— Пойдем! — соблазнительно зашептала девушка ему на ухо. — Для нас освободили отдельный шатер!
— С чего вдруг? — обрадовался он, сразу забывая обо всех неприятностях.
— После сегодняшних моих наставлений молодой невесте, — хихикнула Лая, — Иша и близко не велела подпускать меня к обиталищу невинных ахарских девушек…
— Бедная старушка, — весело рассказывала она Огнезору пять минут спустя, когда он, забрав свои вещи и со вчерашним старичком попрощавшись, брел за нею по стойбищу, — совсем, похоже, извелась с нами: и выгнать нельзя, и оставить неудобно. Вот и решила держать нас от остальных подальше, а к себе поближе: шатер наш прямо у нее под боком. Так что замучает еще она тебя придирками и поручениями. Ученик — он ведь прислуга не только в Гильдии…
— Ну и пусть, — соглашался юноша. — Если научит меня, как себя преодолеть, отвращение свое внутреннее, чтоб излечить нормально хоть царапину, я ей весь год дрова колоть и воду носить буду.
— Ага, а еще котлы мыть, белье стирать, шкуры сшивать, травки толочь, хлеб месить… Каких только дел не напридумывает несчастным своим подопечным старушенция! Я за всю жизнь столько не работала, как в те полгода, что она меня учила.
— Смирение и трудолюбие, — с усмешкой вспомнил Огнезор любимую присказку мастера Веры.
— О, так Иша и тебе уже этим уши прожужжать успела?
— Все наставники одинаковы, — еще шире улыбнулся мастер. — Вот погоди, возьмусь я тебя, лентяйку, Высокому Поединку учить…
— Возьмись! — неожиданно согласилась Лая. — Вот удивятся соплеменнички, глядя, как мы с тобой каждый день странное что-то выплясываем да фокусы акробатические выделываем! — она прямо загорелась вся, засветилась лукавыми смешинками, представляя, видно, лица своих сородичей.
«А заодно и женишка!» — шевельнулась у Огнезора недобрая мысль.
Но разозлиться заново он не успел, потому что девушка потянула его за руки, развернула и втолкнула вдруг в мягкий полумрак шатра.
Дым и запах шкур в нем чувствовался не так сильно, как у Иши или в прежнем его обиталище, зато ноздри легко защекотал летучий травяной аромат — такой же терпкий и дурманящий, как новая здешняя хозяйка. В темноте уже тлел очаг, возле него грелся чан с водой, а в глубине угадывалась постель, покрытая чудеснейшем белым мехом. Редчайшим мехом горного зимнего барса, за который столичные купцы заложили бы душу хоть Первому Богу, хоть всем его десяти дьяволам! Юноша не смог сдержать удивления, рассмотрев вблизи такую роскошь.
— Что? Я все-таки преемница здешней правительницы! — заиграли Лаины глаза лукавыми искорками.
Затем ее руки заскользили по его телу, мягко освобождая от надоевшей зимней одежды, потом — от рубашки, и, наконец, потянулись к застежке на его поясе…
Ни имперские купцы, ни ахарские женихи не волновали больше Огнезора в ту ночь.
Неприятности начались спустя почти месяц. Как-то утром в стойбище возвратился со своими товарищами Леор.
Эдан в это время бродил по самому краю обрывающегося в ахарскую долину каменистого склона, с дотошностью и упоением изучая Ишины амулеты, скрывающие вход. Он прикасался к ним, перекладывал с места на место, разглядывал сосредоточенно и пристально, отчего вид внизу забавно ежился, шел рябью и волнами, проявляя то оживленное человеческое поселение, то унылое заснеженное поле с редкими деревцами и бойкой, незамерзающей речушкой у дальних отвесных склонов. Устроившись неподалеку, Лая с интересом следила за этой игрой, а еще больше — за самим Эданом, ухмыляющимся и довольным, как ребенок.
Его теплая — на ахарский манер — куртка давно уже была сброшена в снег, и он скользил с камня на камень в одной лишь шерстяной безрукавке поверх расшнурованной рубашки, бросая вызов жиденькой нынешней зиме и глазастым ахарским девушкам, увлеченно пялящимся снизу.
И вот, в самый разгар такого веселья, когда шатры и люди внизу вдруг занятно расплющились и пошли цветными пятнами, а улыбка на лице юноши приобрела явно победоносный оттенок, из лесистого прохода меж скалами выскочили, яростно вопя и размахивая мечами, четверо. Высматривая нежданного врага, они кинулись ко входу в долину, но тут же налетели на привычный невидимый барьер — отшатнулись, захрипели, отчаянно пытаясь ухватить ртом хоть глоток воздуха.
— А я-то думал, что еще Иша здесь опредметила, кроме иллюзии? — задумчиво пробормотал Эдан. — Интересно, это удушье психологическое или физическое?
Четверка, понемногу приходящая в себя, вытаращилась на него с выражением, еще более безумным, чем перед этим — на разноцветную долину. Лая тихонько прыснула, но тут же сделала серьезное лицо и неохотно направилась к ним.
— Извините, — между тем опомнился юноша. — Я думал, Иша всех предупредила о моем сегодняшнем… уроке. Не волнуйтесь, барьер уже снят.
— Новый Ишин служка? — хрипло, с пренебрежением, отозвался один из мужчин. — Она уже имперцев подбирает?
— Здравствуй Леор, — подходя, тихо с ним поздоровалась Лая.
Судя по тому, как мгновенно напрягся Эдан, имя это ему было знакомо.
«Доложили, все-таки!» — с тоской подумала девушка, украдкой переводя взгляд с одного мужчины на другого.
Со своей короткой, черной шевелюрой — густой и непослушной, как у всех ахаров, — резкими, диковатыми чертами лица, темной бородой, хищным разлетом бровей над карими глазами, Леор был, несомненно, красив. Не холодной божественной красотой, так поражающей в Эдане, но крепкой, земной привлекательностью, здоровой, сильной и напористой.
Такую сложно не заметить.
Эдан заметил уж точно. Его губы медленно кривились в знакомой холодно-скучающей усмешке, которая, по Лаиному опыту, означала лишь одно — темный мастер готов убивать…
Роста они были почти одинакового — Эдан, пожалуй, даже чуть выше. Зато в плечах ахар был куда шире и казался просто огромным, что, вкупе с врожденным чувством собственного превосходства, позволяло ему сейчас взирать на нежданного чужака крайне пренебрежительно. Юноша отвечал ему безупречным ледяным высокомерием — надменностью лорда и Белого Мастера. Невысказанное, густое напряжение разлилось между ними.
— Вы бы спускались в долину, мальчики, — с тяжелым вздохом попросила охотница Леоровых спутников. — Семьи заждались…
Те, с неожиданным пониманием покосившись на двоих, сверлящих друг друга взглядами, да застывшую между ними девушку, поспешили ее просьбу исполнить.
Лая поближе придвинулась к своему темному мастеру, успокаивающе взяла его за руку.
— Это Эдан, — нарушая затянувшееся молчание, просто представила она. — Мой… любимый.
Эдан крепко сжал ее пальцы — с поддержкой и неожиданной благодарностью (словно сомневался, глупый, до этих слов в ее выборе!).
Лицо ахара вытянулось.
— Хорошо же встречает меня моя невеста! — яростно процедил он.
— Я не твоя, Леор, — со вздохом отозвалась девушка, — ты же знаешь…
Она просительно взглянула на Эдана.
— Меня Иша ждет, — расслабляясь, понимающе кивнул юноша, коснулся губами ее руки, поднял свою куртку и оставил их одних.
Леор проводил его откровенно неприязненным взглядом.
— Ты сказала «да», когда была здесь в последний раз! — разгневанно упрекнул он.