Я начала влюбляться в Лосов, и пока не пойму в которого из них. Копалась в себе, задавала вопросы своей внутренней женщине, но она говорила со мной неохотно. Вспомнила метафору, которую слышала от многодетной женщины. Мне было интересно, одинаково ли мать любит своих детей. Диалог был у нас примерно такой:
— Если ты порежешь указательный палец, тебе будет больно?
— Ну да.
— А если порежешь безымянный палец, то будет не так больно?
— Думаю, все так же больно.
— Вот и с детьми так же. Душа болит за каждого, а сердце любит одинаково.
Прокрученные воспоминания заставили подумать о нынешнем своем положении. И я поняла, что если у меня отнимут одного из мужчин, будет очень больно, и одинаково больно, независимо от того, о ком речь. Я уже люблю их всех. А может это чувство собственности взыграло…
Перед сном хотелось пойти в спальню каждого Лоса, понежиться на мужской груди, но я сдержалась. Испытываю их и себя заодно. Зато сама уснула счастливой. Обида прошла, я пришла к выводу, что они меня тоже любят, а это самое главное.
Утром с нижнего этажа послышался шум, и я быстренько соорудила себе скромное платье до голеней, выпорхнула из комнаты, побежала вниз. На подходе к столовой услышала мужской разговор на повышенных тонах. Обвиняют друг друга, злятся, решают, что делать дальше.
Я вошла в дверь, остановилась, рассматриваю своих красавцев. Один сидит за столом, голову придерживают руки, второй лежит на кушетке с обреченным видом, третий сидит на подоконнике, глядя в одну точку за окном.
— Доброе утро, мальчики, — лепечу шелковым голоском. В отражении стеклянного шкафа вижу себя и невольно любуюсь. Я сейчас как ангелок, маленькая, хрупкая, в длинном платьице из шелка, волосы роскошно вьются, прикрывают плечи и груди.
— Талья, — подскочили все разом, хотя и несколько секунд медлили, будто не верили, что я действительно пришла. — Прости нас, — молят хором, обступая со всех сторон. Только подумала, что забавно будет, если они еще и на колени станут, как они дружно опустились передо мной, смотрят снизу просящими глазами, несмело берут за руки.
Сбылась мечта идиотки.
— Встаньте, мальчики, я уже не обижаюсь. Но хочу попросить вас больше не устраивать мне такие проверки. Давайте обсуждать все на берегу, чтобы не было волнений на корабле. Хорошо?
— Да, Талья, прости нас, — целуют по очереди мои руки, а мне щекотно.
Напряжение спало, я почувствовала, что у каждого с души упал тяжкий камень, и самой стало приятнее, будто воздух стал чище. Позавтракали с улыбками и милым разговором. Я в центре внимания, даже усадили меня во главе стола на прежнее место Лоса, наконец-то сижу ближе к ним и радуюсь этой мелочи. По очереди прикасаются ко мне, то к руке, то к плечу, то к волосам. Ощущаю себя любимой.
— Талья, мы тут подумали… — начал старший.
— Сделаем все, что ты захочешь, — продолжает средний.
— Чтобы искупить свою вину, — и младший присоединился.
— Да я вообще-то… — Хотела сказать, что уже не обижаюсь, можно забыть инцидент, но вдруг посмотрела на мужчин снова, вспомнила волшебную шкатулку. — Мальчики, а вам обязательно носить такие длинные волосы? Вы никогда не думали их состричь?
— Зачем? — удивляются.
— В моем мире мужчины носят короткие стрижки, мне всегда это нравилось, а длинные волосы только у женщин… Есть, конечно, исключения, влияние моды, но все…
— Если тебе так нравится, мы обрежем волосы, — Лост безропотно сдался.
— Нет, я не настаиваю, просто спрашиваю, важно ли это для вас… Я не хочу указывать вам, что делать, все-таки мужчины должны руководить, но если это для вас неважно…
— Мы согласны, — принял решение старший.
Побежала наверх к своей шкатулке. Выпросила у нее ножницы, тонкую расческу, даже бритву на аккумуляторе. Подзарядить здесь вряд ли получится, ни намека на электричество я не видела, но аккумулятора должно на некоторое время хватить. Такое чувство, что шкатулка не создает новые предметы, а перемещает их из моего мира. Забавно, если в этот же момент выпрошенные мной штучки у кого-то пропали.
Когда-то в студенческие годы я закончила курсы парикмахеров, даже какое-то время работала в мужском салоне, так что навыки у меня есть. Усадила старшего брата в кресло, накинула на него ткань, приступила к творчеству. Остальные молча наблюдают.
Решила сделать отличия в прическах братьев, так что старшему выбрила виски, на макушке оставила пышную копну, по-модному уложила. Среднему сделала подобие классической стрижки, покороче на висках, пышнее на макушке, но без бритости. Над прической младшего тоже постаралась, оставила ему волосы чуть длиннее, челку зачесала на одну сторону, но не прилизывала.