— Хорошо поёшь, Дима, складно. Только лоха другого поищи. Я тебя ещё мальцом знаю и не припомню, чтобы ты из-за девок так напрягался.
— А я и не напрягался, — улыбнулся Димка. — Приди охота напрячься, мы с вами сейчас бы в другом месте сидели.
— Самоуверенности тебе не занимать, — покачал головой Вдовин. — Мы вот сейчас Евгению Александровну увезем для отдельной беседы, тогда и посмотрим, как ты заговоришь и что у вас там за роман. Так ли он горяч и пылок, как ты вещаешь.
Э-э… не нужно меня никуда увозить! Димка даже бровью не повел. Не уж-то не верит в эти угрозы?
Зато в них поверила мама: ударила два резких аккорда, разразившиеся не хуже грома, захлопнула крышку фортепиано и встала.
— Ну, вот что, молодой человек! Вы второй раз приходите в мой дом и эти визиты мне… не нравятся! Я — мать, и я вам не позволю увозить мою дочь! Для начала вам придется избавиться от меня, потому как, пусть я умру, но не позволю! — запальчиво кричала она. — Имейте уважение, в конце концов. Одну мою дочь не уберегли, сейчас за вторую взялись. Вы нахал, жуткий нахал и грубиян. И на месте своей дочери, я тоже от вас сбежала б! Что она у вас украла, деньги? Я продам квартиру и отдам вам всё, до последней копейки, если вас это беспокоит. Разводитесь с Жанной, идите в полицию, только делайте уже что-нибудь, вместо того, чтобы третировать нашу семью. Вы женились на ней, не спрашивая моего благословения, не соизволив даже познакомиться с нами, — возмущалась мама, совершенно забыв, что это её дочь не горела желанием представить нам мужа. — Так будьте любезны, хотя бы сейчас проявить толику уважения, все-таки я ваша теща, как бы вам того не хотелось. Вы Жанне муж, значит несете за неё ответственность — вы. И это я хочу вас спросить, где моя дочь, в конце концов!
Последнюю фразу мама взвизгнула слишком высоко, закашлялась и опустилась на стул, прижав руку к горлу. Повисла немая сцена. Гришка скосился на хозяина, в любую минуту ожидая указаний. Михаил Андреевич заерзал и расправил плечи, готовый кинуться на амбразуру, Димка, с неподдельным восторгом глазевший на маму, перевел взгляд на Вдовина, а я на всякий случай присмотрела тяжеленую вазу в серванте. Так или иначе, все ждали реакции зятька. Тот, с уверенностью заявляю, растерялся, подобной прыти от мамы он никак не ожидал. В замешательстве ослабил галстук и присвистнул.
— Ох, ты ж блядь, — следом обронил он. — Вот это экспрессия! Ладно, мать, попробуем по-твоему, идём на мировую. У тебя коньяка не найдется?
— Могу предложить чай, — ледяным тоном сообщила она и гораздо мягче добавила: — Или кофе, растворимый.
— Действительно, — подхватила я, — давайте, посидим за чаем и спокойно сложившуюся обстановку обсудим.
— Мне бы коньячка, грамм сто, — не сдавался зятёк. Он кивнул Сереге на дверь, метнись, мол, тот послушно подскочил, а Вдовин распорядился: — И закусить купи, жрать охота. Да, и к чаю что-нибудь прихвати, знакомиться будем.
Всё это время меня не покидало желание поставить точку во всей этой нелепой истории. Только выход хотелось бы найти не тупиковый, а с наименьшими потерями для каждого из членов нашей семьи. Раздражать новоиспеченного родственника жуть как не хотелось, поэтому раскрывать карты следовало деликатно. Серега устремился к выходу, а меня осенила потрясающая идея. Ну, она мне таковой казалась.
— А можно и мне в магазин? — заторопилась я и со всей преданностью уставилась на Вдовина. Нацепила мягкую, благодушную улыбку и пискнула: — По части закусок и «к чаю», думаю, я справлюсь гораздо лучше.
Серега резко притормозил, замер в дверях гостиной. Димка украдкой ущипнул меня за зад, а я тихохонько наступила ему на ногу — так надо. Игорь Леванович пожал плечами и на удивление позволил. Тогда я вновь набралась наглости и попросила:
— А можно с Гришей? Вы не обижайтесь Сергей, просто Гриша мне гораздо симпатичнее.
Гриша обалдело крякнул, а потом с ехидством на Димку уставился. Я на Димку в тот момент не смотрела, вникала настроениям родственничка, поэтому как он отнесся к этой новости не скажу, надеюсь, не придал значения. Вдовин, меж тем, тоже мне улыбнулся и кивнул, а вслух сказал только — Гриша. Зато, когда мы с охранником были уже у порога, он заметил маме:
— И всё-таки, Людмила Васильевна, у меня к вам претензии. Где-то вы Жанну недосмотрели. У Евгений по части воспитания больший порядок.