До второго этажа Роулинс поднялся по лестнице, оттуда до девятого доехал на лифте. В пять минут одиннадцатого он стоял у нужной двери. Как и сказал Билли, звонка не было, а в дверь врезан замок «чабб». Над ним был еще один замок-защелка «йейл», для ежедневного пользования.
«Чабб» имеет семнадцать тысяч комбинаций. Для хорошего взломщика это не препятствие. Надо только подобрать отмычку для половины бородок; остальные симметричны первым, поскольку замок открывается ключом с двух сторон.
Окончив школу в шестнадцать лет, Роулинс десять лет работал в скобяной лавке дяди Альберта. Для старика, который в свое время был известным медвежатником, лавка была хорошим прикрытием. Там молодой Роулинс изучил устройство всех замков и сейфов, выпускавшихся промышленностью. После десятилетней практики и учебы под руководством дяди Альберта Роулинс мог открыть практически любой замок.
Он достал из кармана брюк кольцо с двенадцатью отмычками, лично изготовленными в собственной мастерской. Из них он проверил три, затем выбрал шестую на связке и вставил ее в замок. Почувствовав точки сопротивления, он напильником нанес на нее зарубки. Через десять минут две с половиной бороздки были готовы. Еще через пятнадцать минут были готовы остальные. Вставив отмычку в замок, он медленно и осторожно повернул ее.
Замок открылся. Роулинс постоял минуту у двери на случай, если шарик из клея и пластилина, сделанный Билли, не удержался на дверном косяке. Сигнализация не сработала. Он вздохнул с облегчением и тонкой металлической спицей стал открывать второй замок. Через минуту дверь тихо открылась. В квартире было темно, но свет из коридора позволял ему рассмотреть застланную ковром просторную, около 8 квадратных футов, прихожую.
Он опасался, что где-то на полу прихожей есть пластина, наступив на которую можно подключить вторую систему сигнализации. Пластина не могла быть слишком близко ко входу, иначе жильцы сами постоянно будут на нее наступать. Держась ближе к стене, Роулинс закрыл входную дверь и включил в прихожей свет. С левой стороны была приоткрыта дверь в туалетную комнату. Справа – другая дверь, скорее всего в гардеробную, где явно есть контрольная сигнализация. Он не будет ее трогать. Достав плоскогубцы, он наклонился и осторожно отогнул ковер. Сигнальная пластина размещалась в самом центре прихожей. Аккуратно положив ковер на место, он обошел его и открыл большую дверь. Как и говорил Билли, она вела в гостиную.
Несколько минут он постоял на пороге, чтобы глаза привыкли к темноте и можно было найти выключатель на стене. Он включил свет. Это был риск, но он был на девятом этаже, хозяева были в Йоркшире, и у него не было времени работать с карманным фонариком в квартире, напичканной сигнализацией.
Комната была двадцать пять на восемнадцать футов, обставлена дорогой мебелью, устлана ковром. Окна с двойными рамами выходили на улицу. Справа стена с каменным камином, который можно было топить и газом, и дровами. Дверь у камина вела, по всей видимости, в спальню хозяев. Слева в противоположной стене были две двери, одна из них открыта в коридор и вела в гостевые спальни. Другая закрыта, она, наверное, ведет в столовую и на кухню.
Роулинс простоял еще десять минут, не шевелясь, осматривая стены и потолок.
Здесь могла быть система сигнализации, реагирующая на движение или изменение температуры в помещении, которую Билли Райс мог не заметить. Если она сработает, он выскочит отсюда в считанные секунды. Сигнализация не сработала. Очевидно, система охраны ограничивалась дверной сигнализацией, пластиной в холле и, возможно, оконной, но он не собирался прикасаться к окнам.
Сейф должен быть или в гостиной, или в спальне хозяев в стене, а не в перегородках, слишком тонких для этого. Роулинс обнаружил его около одиннадцати часов. На стене между двумя большими окнами висело зеркало в золоченой раме. Оно плотно прилегало к стене, как будто крепилось на петлях.
Приподняв углы ковра плоскогубцами, он обнаружил тоненькие проводки вдоль стен по плинтусам и от них к пластинкам в центре комнаты.
Когда он добрался до зеркала, то увидел одну пластинку прямо под ним. Роулинс передвинул низкий кофейный столик так, чтобы он закрывал пластину. Теперь он знал, что будет в безопасности.
Зеркало держалось на стене с помощью магнитного устройства, подсоединенного к системе охраны. Для Роулинса это не составило проблемы. Он осторожно вставил плоскую пластинку намагниченной стали между двумя магнитами, один из которых крепился к стене, другой – к раме зеркала. Оставив стальную пластинку на магните стены, он осторожно снял зеркало. Магнит на стене теперь соприкасался с другим магнитом, цепь не разомкнулась, сигнализация не включилась.
Роулинс улыбнулся. Сейф в стене был невелик, модель Хамбер Д. Он знал, что дверь сейфа толщиной в полдюйма сделана из упрочненной стали. Дверная петля сейфа представляла собой стержень из упрочненной стали, идущий вверх и вниз из самой дверцы. От дверцы в боковую стенку сейфа на глубину полтора дюйма входили три засова из такой же стали. Внутри сейфа была жестяная коробка, толщиной в два дюйма с тремя засовами, вертикальным штырем, контролирующим их движение, и кодовым цифровым замком, циферблат которого смотрел сейчас прямо на него.
Роулинс не собирался со всем этим возиться. Был более простой способ вскрыть тайник – прорезать дверь сверху донизу возле замка со стороны шарнира.
Тогда шестьдесят процентов дверцы с замком и тремя засовами блокируются на раме сейфа, а оставшиеся сорок процентов открываются настолько, что можно просунуть руку и вытащить содержимое.
Роулинс вернулся в прихожую и взял бутылку шампанского, которую там оставил. Устроившись на кофейном столике, он открутил низ фальшивой бутылки и выложил на столик ее содержимое. На столике оказались маленькая коробочка, в которой на вате лежал электрический детонатор, набор небольших магнитов, длинный бытовой электрический шнур на пять ампер и устройство резки взрывом.
Роулинс знал, что лучше всего резать стальную дверь толщиной полдюйма, пользуясь теорией Мокро – изобретателя взрыва направленного действия.
Устройство, которое он держал в руках, называлось «Резка взрывом» и представляло собой длинную У-образную пластину из твердого, но гибкого металла с взрывчаткой по всей поверхности. В Великобритании его выпускали три компании – одна государственная и две частные. Продавали его только по лицензиям, но как профессиональный медвежатник Роулинс имел к нему доступ через подкупленного служащего одной из частных компаний.
Роулинс быстро выбрал пластину нужной длины и прикрепил ее вдоль двери сейфа. С одного ее конца он вставил детонатор, из которого торчали два скрученных медных проводка. Проводки он развел в стороны, чтобы не случилось короткого замыкания. К проводкам подсоединил электрический шнур, который заканчивался обычной штепсельной вилкой с тремя штырьками.
Аккуратно раскручивая шнур, он прошел в коридор к гостевым спальням. Здесь было безопаснее всего при взрыве. Роулинс осторожно прошел на кухню, где наполнил водой большой полиэтиленовый пакет. Его он прикрепил кнопками к стене прямо над взрывным устройством. Подушки, набитые пухом, годятся только для телесериалов, говорил ему дядя Альберт. Ничто так не гасит ударную волну, как вода.
Было без двадцати двенадцать. Праздничный шум в квартире наверху нарастал. Даже в этом шикарном доме, чьи обитатели ценили уединение, Роулинс ясно различал возгласы и музыку. Последнее, что он сделал, прежде чем уйти в коридор, это включил телевизор. В коридоре он нашел розетку, удостоверился, что переключатель стоит в позиции «выкл.», и вставил в нее свой шнур. Осталось дождаться полуночи.
Без одной минуты двенадцатого шум наверху достиг апогея и затем стих, как по команде. В тишине Роулинс слышал звук телевизора, работающего в гостиной. Традиционную шотландскую программу с балладами и танцами Хайленда сменила картинка часов Биг-Бена. За циферблатом часов находился огромный колокол «Большой Том», который часто ошибочно называют Биг Беном. Тараторил телевизионный диктор, бежали последние перед полуночью секунды, люди во всем королевстве наполняли свои бокалы. Затем начались перезвоны курантов.