Люди эти, подгоняемые копьями легионеров, сгрудились в середине ковра. Тотчас вышел один из гвардейцев и стал резать им веревки на руках. По одному он отводил пленных за край ковра, а глашатай зычным голосом объявлял:
— Первый заместитель префекта… генеральный директор акционерного общества… главный редактор демократической газеты…
Особое оживление вызвало в зале появление среди пленных сына регента и рядом с ним диктора Петербургского телевидения — очень красивой юной женщины в домашнем халате, одетом, как показалось Луцию, на голое тело. Как только последнему пленному были развязаны руки, тотчас ковер взяла в кольцо усиленная охрана, так, чтобы они ни в коем случае не смогли добраться до пирующих.
Топоров хлопнул в ладоши, и один из его телохранителей вышел на середину ковра. Не глядя, протянул он руку в сторону, и тотчас в ней появился бронзовый меч с коротким широким лезвием. Навстречу ему стража вытолкнула невысокого пожилого мужчину в генеральском мундире, штанах с лампасами и точно с таким же мечом. Высокий и длиннорукий охранник не торопился нападать. С усмешкой он смотрел, как дрожит опущенный острием к земле меч в неумелых руках генерала. Затем генерал выпрямился, подобрал живот и с ругательством бросился на противника. Тот с пренебрежительной усмешкой сделал шаг в сторону и, когда его противник проскочил мимо, резко взмахнул рукой. Меч распорол надвое мундир и брюки, так что генерал под гомерический хохот присутствующих остался в одном исподнем. Вне себя он отшвырнул меч в сторону и попытался натянуть брюки, однако они остались у него в руках. Охранник глядел на генерала с тем же брезгливым выражением, которое возникает у человека, поставленного перед необходимостью прихлопнуть слишком назойливую муху так, чтобы не испачкать мебель.
Он дождался, пока генерал нагнулся, чтобы поднять меч, а потом одним поворотом кисти отрубил ему руку по локоть. Генерал с неописуемым удивлением посмотрел на лежащую на ковре собственную руку, которая по инерции еще продолжала сжимать меч. Он, видимо, еще не почувствовал боли и пытался зажать невредимой рукой артерию, когда новый удар меча сделал все его усилия бесполезными. Безголовое туловище несколько секунд стояло неподвижно, потом упало навзничь, оросив густыми черными брызгами победителя. Луция чуть не стошнило при виде крови. А на ковер тем временем вывели молодую женщину-диктора. С ужасом уставившись на обезглавленное тело, она присела на корточки и спрятала лицо за распущенными волосами. Луций сам не понял, какая сила вытолкнула его на ковер.
Боец не торопился нападать на девушку, видимо, этому его не учили. Увидев Луция, он ожил, оскалил зубы в мрачной улыбке, и сам, наклонившись, подал юноше меч. Однако режиссеров спектакля такой поворот событий не устраивал. Тотчас Хион хлопнул в ладоши, и несколько вооруженных служителей оттеснили Луция с ковра за спины охраны. Девушку осторожно подняли на руках два телохранителя Топорова и положили на ложе.
Топоров встал, подошел к отрубленной голове генерала и крикнул:
— Русские не воюют с женщинами и детьми. Эта проститутка была любовницей регента и идеологическим знаменем наших врагов, но мы перевоспитаем ее!
Толпа зрителей скандировала:
— Бой! Хион медленно сполз с ложа и на нетвердых ногах побрел к Луцию. Остановившись против него, он поднял вялую руку и потрепал юношу по щеке.
— Молодец, — похвалил он, — настоящий рыцарь. Рад, что у моего возлюбленного Васи такой брат.
Слова отдались громом в ушах Луция. С невероятным трудом он превозмог себя, чтобы не броситься на толстяка. Хион, видимо, не замечая его состояния, побрел на середину зала. Кряхтя, он поднял запачканный кровью меч и отер его полой своего плаща. Потом повернулся к пленникам.
— Когда вы тявкали на нас с высоты своего положения, — презрительно произнес он, — то казались очень храбрыми. Чего же теперь приуныли? Есть тут хоть один мужчина? Даже девку свою не можете защитить. Дерьмо! — и, махнув рукой, он отошел от пленных.
— Сам ты дерьмо! — четко разнеслось по залу. Это сын регента, молодой стройный парень в коричневой рубашке с золотой цепью на шее, которую, видно, не успели сорвать, вышел вперед. — Дай мне меч!
Хион с усилием повернулся и не глядя швырнул меч. Молодой человек в коричневой рубашке подхватил его на лету и выпрямился. Пирующие одобрительно загудели.