Я шепнул Элейн:
— Поброжу здесь немного. Если все кончится благополучно, мы уйдем отсюда вместе. Но если поднимется шум, уходи немедленно!
Она кивнула в знак согласия. Я похлопал ее по плечу и вышел из зала. Подойдя к стойке, уселся на табурет, заказал бурбон и начал не спеша потягивать его. Потом также не спеша поднялся и сделал вид, будто разглядываю картины на стенах. Убедившись, что никто не обращает на меня никакого внимания, я проскользнул за угол и подошел к двери.
Она была не заперта. Сунув руку под мышку, поближе к кольту, я приоткрыл ее и вошел в комнату.
Она была похожа на кабинет управляющего. Письменный стол с разбросанными на нем бумагами, вращающееся кресло. Слева у стены — деревянная скамья, на которой лежал человек, покрытый одеялом. Я подошел к нему и увидел, что он мертв.
Тело еще было теплым, но пульс и дыхание отсутствовали. Несколько минут назад парень наверняка был еще жив, а теперь его надо было вычеркнуть из списка живущих.
Я не знал, кто он, но догадался. Не так давно я выпустил три пули в человека, стрелявшего в меня, и знал, что попал в него. Наличие трупа в том месте, куда так поспешно отправился Наварро, увидев меня живым, говорило само за себя. Это, видимо, и был тот человек.
Его окровавленные куртка и рубаха висели на спинке стула. Я быстро ощупал куртку и нашел бумажник. В нем не было почти ничего интересного, но водительские права сообщили мне, что парня звали Герберт М. Купп, что ему было 28 лет и что он проживал в Лос-Анджелесе.
В комнате была еще одна дверь. Я подошел к ней и потрогал ручку. Дверь была заперта. Тогда я вернулся к столу и принялся торопливо просматривать бумаги бородача.
Когда легкий шум, доносившийся до меня из зала, стал чуть погромче, я как раз занимался маленькой записной книжкой с телефонами. Увлекшись, я просто подумал, что последний номер программы был, вероятно, самым интересным, а когда понял, что шум усилился из-за открывшейся двери, было уже поздно.
Правда, у меня еще хватило времени повернуться, но получив сильный удар по голове, я сразу оказался вне игры. Голова словно раскололась на тысячу кусочков, ноги потеряли опору, и я грохнулся на пол.
Я успел еще почувствовать удар ногой по плечу, потом что-то треснуло у меня под ухом, и в следующий момент все погрузилось в темноту…
Почувствовав боль, я понял, что прихожу в себя. Левый бок горел огнем, голова невыносимо болела, но мне все-таки удалось подавить стон, вот-вот готовый сорваться с губ.
Некоторое время я не мог припомнить, где я и что со мной. Знал только, что мне нельзя шевелиться.
Вскоре я услышал, как кто-то снял телефонную трубку, набрал номер и произнес:
— Боб? Это Брандт. Ты один? — Он замолчал и через несколько секунд сказал извиняющимся голосом: — Я знаю, но мне казалось, что при определенных обстоятельствах все-таки могу тебе позвонить…
Я попытался чуть-чуть приоткрыть веки и шевельнуть руками, но не тут-то было. Глаза по-прежнему оставались закрытыми, а что касается рук, то я даже не мог представить себе, где они находятся. Казалось, что у меня атрофировано все тело, кроме тех мест, которые пылали огнем.
Человек тем временем продолжал:
— У меня здесь Скотт… Нет, он без сознания… Да, застал у себя в кабинете.
Долгая пауза.
И тут я вспомнил об Элейн, вспомнил все, что случилось со мной. В этот момент человек снова заговорил:
— Да, этот ублюдок прикончил Куппа. Тот только что отдал концы. Лайм вернулся…
Наконец мне все-таки удалось приоткрыть глаза на какую-то крошечную часть дюйма. Я лежал на спине, руки были завернуты назад.
Приоткрыв чуть пошире веки и скосив немного глаза, словно сквозь туманную пелену я увидел письменный стол, бородатого человека, сидевшего за ним с телефонной трубкой в руке.
— Да, пока не вышло, — сказал бородач. — Но теперь я сам прослежу. Правда, нельзя сделать этого здесь, в клубе, но мы отвезем его… Что? Правильно! Там мы с ним и расправимся.
Он еще немного подержал трубку в руке, а потом положил ее.
Мое сознание уже достаточно прояснилось, чтобы понять, с кем они хотели расправиться. Конечно же, со мной.
Силы постепенно возвращались ко мне, мозги заработали более четко. Я медленно сделал несколько глубоких вдохов и Приготовился. Бородач сидел ко мне боком. Наконец, он решил встать. Теперь или никогда. Это мой последний шанс. Через несколько секунд я потеряю и его.