К сожалению, я не знал, где намечалась прокладка шоссейных дорог.
Но чего я добьюсь, следуя этим путем? Имена Госса и Сильвермена в документах не фигурируют. И даже если мне удастся доказать, что Белдену был известен план прокладки новых шоссейных магистралей, я все равно не смогу доказать, что получил он его от Сильвермена, члена Государственной дорожной комиссии. Их встреча на «Фринагаре» в данном случае не имеет никакого значения.
Шел уже седьмой час, когда я встал и потянулся, готовый к новым странствиям по тропинкам неизведанного. Большой словарь Вебстера стоял на полке, так что мне оставалось только протянуть руку. Я раскрыл его и отыскал слово «Фринагар». Город в Индии, в штате Кашмир, лежит на реке Джелут.
Перед уходом я позвонил в полицейское управление. Трубку снял тот же сержант, с которым я уже разговаривал. На мой вопрос, есть ли новости, он хмуро буркнул:
— Взяли того парня, Лайма, которым вы интересовались.
— Он что-нибудь сказал?
— Черта с два! Отправили в центральный госпиталь с несколькими пулями в животе.
— Мертв?
— Нет, но чуть тепленький. — Он процедил сквозь зубы ругательство. — Мне кажется, наш город становится еще хуже, чем Чикаго в двадцатые годы!
В двух словах сержант рассказал, что произошло. Убийцы в точности повторили вариант, имевший место перед Спартанским отелем. Сидевшие в машине начинили Лайма свинцом, когда он выходил из бара Луиджи. Было два свидетеля. По словам одного из них преступники уехали в зеленом «бьюике», другой же уверял, что в коричневом «шевроле». Больше ничего установить не удалось.
Мне и самому очень хотелось выругаться. Лайм был единственным человеком, который мог пролить свет на это дело.
— Похоже, тот, кого я ищу, старается оборвать все нити, ведущие к нему, — сказал я сержанту. — А как Лайм, очень плох?
— Хирурги из скорой помощи говорят, надежда еще есть.
Центральный госпиталь находился на Лома-драйв. Я быстро взбежал по ступенькам и, миновав стеклянную дверь, очутился в тихой и прохладной приемной. В регистратуре сидела миловидная сестричка в белом халате. Я поинтересовался, есть ли у меня возможность поговорить с Леонардом Лаймом или хотя бы взглянуть на него.
— С Леонардом Лаймом? — переспросила она и повернулась к вращающейся картотеке.
— Его только что привезли с двумя пулями в теле, — сказал я.
— Ага, вот он! Поступил без сознания. После оказания первой помощи отправлен в окружную больницу для операции.
— Давно?
— Несколько минут назад.
На этот раз полиция действовала оперативно. Поскольку Лайм находился под арестом, его перевезли в тюремную больницу при окружном госпитале. Значит, надо ехать туда.
Без сигнального фонаря и сирены я, естественно, не смог ехать так быстро, как карета скорой помощи, но много времени эта поездка не заняла. В окружном госпитале у меня работала одна знакомая, хохотушка Молли, которая сообщила, что Лайма уже оперирует доктор Фишер. Мне не оставалось ничего другого, как только ждать.
Наконец из операционной вышли два человека. На одном из них все еще были белая шапочка и халат. Стоя спиной ко мне, он обратился к своему спутнику:
— Я сделал все, что мог… Но вы и сами знаете, он был почти мертв, когда его привезли.
Этих слов мне было вполне достаточно. Потерян последний шанс обнаружить человека, нанявшего Лайма убить меня. Без сомнения, парня убрали только по этой причине.
— Я сделал все, что мог, — повторил доктор и повернулся…
От неожиданности я чуть не вскрикнул. Оказывается, господина, выходившего из кабинета Хипа Брандта с медицинским чемоданчиком в руке, звали доктор Фишер!
Глава 16
— Значит, ты сделал все, что мог? — спросил я себя. — Что ж, охотно верю. Это действительно так!
Доктор Фишер с удивлением посмотрел на меня сквозь свои роговые очки.
— Вы что-то сказали?
— Я? Ничего… — И, стараясь казаться равнодушным, спросил:
— Похоже, Лайму не повезло, доктор?
— Вы имеете в виду человека, которого подстрелили? Да, к сожалению у него не было ни малейшего шанса. Я сделал все…
Внезапно он замолчал и нахмурился.
— А что, собственно, вы здесь делаете? Как вам удалось сюда пройти? Да и кто вы такой?
Не спуская с него глаз, я ответил:
— Меня зовут Шеллон Скотт.
Фишер с безразличным видом пожал плечами и отвернулся, потеряв ко мне всякий интерес. Он, разумеется, не знал, что я видел его в погребке Брандта сегодня ночью.
— Ну, мне пора идти, — сказал доктор Фишер своему спутнику и зашагал прочь.