— Кстати, о повышенном интересе ко мне со стороны твоего начальства. Наверное, организована кампания с целью устранить меня любыми методами — официальными и неофициальными. Значит, за всем этим стоит человек, имеющий огромное влияние и такие же огромные деньги. Наемные убийцы стоят дорого, а за последнее время уж слишком много их крутится вокруг моей скромной персоны.
— Что же, должен признаться, они задают тебе много хлопот, — сказал Сэм.
— Да… И платит за это один из Бобов — или Госс, или Сильвермен. А, может быть, и оба вместе.
— Выбрось ты эту дурацкую мысль насчет Сильвермена!
— Не спеши, Сэм. Я сказал тебе, что побывал у него, но не рассказал подробностей нашей встречи.
Сэм недовольно поморщился и сказал:
— Хорошо еще, что ты там-то не применял своих кулаков!
— Ты не можешь представить, каких трудов мне это стоило! Итак, я явился туда около трех часов утра.
— Около трех часов утра? — Сэм, казалось, вот-вот выпрыгнет из своего кресла, но, взяв себя в руки, зажег сигару, выпустил в меня струю ядовитого дыма и сказал: — Продолжай.
Я подробно передал наш разговор с Сильверменом. Странное дело, чем ближе к концу приближался мой рассказ, тем все больше и больше во мне крепло ощущение, что Сильвермен вел себя не так уж и подозрительно, а вполне даже логично для человека, попавшего в его положение.
Сэм внимательно выслушал меня и пожал плечами.
— И ты решил, что этот человек возглавляет местную мафию. Какие у тебя вообще есть основания связывать его с этим делом?
— Прежде всего их встреча с Белденом на яхте в каюте Госса.
— Сильвермен же объяснил тебе, что Белден зашел к Госсу по делу.
— В таком случае Сильвермен не вел бы себя так…
— Дай мне закончить. Какие выводы можно сделать из твоего рассказа? Итак, ты взял на себя смелость нанести визит одному из самых богатых и влиятельных людей во всей Калифорнии. Поехал в Бель-Эр, да еще в три часа утра! Говоришь, что он пригласил тебя в дом, предложил выпить, был с тобой вежлив, даже показал свою уникальную библиотеку.
— Он показал мне библиотеку не для того, чтобы я лопнул от зависти прямо посреди комнаты. Он пытался угрожать мне!
— Угрожать? Какая же это угроза?! Просто порвал книгу и все. Причем, заметь, свою книгу.
— То была не книга. То был манускрипт, написанный какими-то древними индусами на пальмовых листьях.
— Подумаешь, какие-то индусы! Плевал я на них! Мне было бы совершенно безразлично, даже если бы книгу написал сам Хемингуэй! — Сэм пыхнул своей сигарой и добавил более спокойно:
— Видишь ли, Шелл, дело тут вот в чем. Возможно, нюх не подвел тебя и на сей раз, не знаю. Я хотел лишь показать, что твои утверждения очень легко опровергнуть, и ты сам это знаешь.
Да, я знал, на одних подозрениях далеко не уедешь. Нужны доказательства.
Сэмсон катал свою сигару между большим и указательным пальцами и смотрел на меня.
— Согласен с тобой! У меня нет ничего такого, что ты мог бы подшить в свою папку. Но интуиция редко меня подводит.
— Ты отлично знаешь, Шелл, этого мало. Госс очень осторожен. Возможно, он и Сильвермен любят клевать свой корм в одной компании. Птички одной породы.
— Стервятники!
— Может быть. Однако до сих пор Сильвермен ни разу не клюнул в неположенном месте. — Сэм тяжело вздохнул. — А теперь давай рассмотрим вопрос с другой стороны. Предположим, он действительно негодяй. Но если ты не докажешь это со всей очевидностью, то наживешь себе кучу неприятностей. Сейчас даже я не смогу ничем помочь. И никто не сможет. Ты будешь предоставлен самому себе, Шелл!
— Знаю. Но я выкручусь!
Сэм внимательно посмотрел на пепел сигары.
— Ну, что ж! Я все сказал тебе. Хотел бы взамен получить кое-какую информацию. Нам нужна Элейн Эмерсон. Если ты можешь нам помочь, будет лучше сделать это сейчас.
— Я же рассказал тебе все, что ей известно!
— И ты ей поверил?
— Не понимаю тебя.
Я никогда еще не видел Сэма таким серьезным, и это меня встревожило.
— Видишь ли, Шелл, частный детектив вроде тебя может работать, основываясь на интуиции, телепатии и вообще на чем угодно. Для полиции же всегда самое главное — факты. А они таковы: из дома Белдена после выстрелов выскочили двое мужчин и одна женщина, кто-то из них — убийца.
— К чему ты клонишь, Сэм?
— Эмерсон не только свидетельница, но и подозреваемая, понял? Откуда нам знать, что НЕ ОНА убила своего брата?
Дело принимало неожиданный и неприятный оборот. Мне и в голову не приходила такая нелепая мысль. Сэму же нужны были более веские аргументы. Заставить его отбросить эту версию могли только неопровержимые доказательства полной невиновности Элейн.
Сэм — мой лучший друг и честный, трудолюбивый полицейский, буквально боготворящий свою работу. Я знал, что он готов отдать за меня жизнь, но ни за что на свете не поступится своей честью и убеждениями. Знал и то, что стоял сейчас у самого края мышеловки, еще миг — и он захлопнет ее. Тем не менее, я и намеком не дал понять, где искать Элейн.
— Не заставляй меня прибегать к официальным мерам, Шелл. Тебе больше нечего сказать?
— К сожалению, нет, Сэм…
Челюсти его сжались так, что на скулах выступили желваки. Он медленно произнес:
— У меня нет доказательств того, что тебе известно местонахождение мисс Эмерсон. Но я все равно найду ее, можешь мне поверить. — Он помолчал, а потом еще медленнее, словно ему было трудно говорить, добавил: — Постарайся сделать так, чтобы я тебя больше не видел, Шелл. По крайней мере, до тех пор, пока все не уляжется. Мне чертовски не хочется принимать участие в твоем аресте.
На том мы и расстались.
Чтобы проникнуть в бюро Белдена, мне пришлось воспользоваться отмычкой. Большинство документов, которые я просмотрел в течение следующего часа, почти ничего не прояснили.
Если документы покойного Белдена касались земель, которые будут куплены государством в связи с постройкой шоссейных дорог, то огромный куш с этих земель обеспечен.
К сожалению, я не знал, где намечалась прокладка шоссейных дорог.
Но чего я добьюсь, следуя этим путем? Имена Госса и Сильвермена в документах не фигурируют. И даже если мне удастся доказать, что Белдену был известен план прокладки новых шоссейных магистралей, я все равно не смогу доказать, что получил он его от Сильвермена, члена Государственной дорожной комиссии. Их встреча на «Фринагаре» в данном случае не имеет никакого значения.
Шел уже седьмой час, когда я встал и потянулся, готовый к новым странствиям по тропинкам неизведанного. Большой словарь Вебстера стоял на полке, так что мне оставалось только протянуть руку. Я раскрыл его и отыскал слово «Фринагар». Город в Индии, в штате Кашмир, лежит на реке Джелут.
Перед уходом я позвонил в полицейское управление. Трубку снял тот же сержант, с которым я уже разговаривал. На мой вопрос, есть ли новости, он хмуро буркнул:
— Взяли того парня, Лайма, которым вы интересовались.
— Он что-нибудь сказал?
— Черта с два! Отправили в центральный госпиталь с несколькими пулями в животе.
— Мертв?
— Нет, но чуть тепленький. — Он процедил сквозь зубы ругательство. — Мне кажется, наш город становится еще хуже, чем Чикаго в двадцатые годы!
В двух словах сержант рассказал, что произошло. Убийцы в точности повторили вариант, имевший место перед Спартанским отелем. Сидевшие в машине начинили Лайма свинцом, когда он выходил из бара Луиджи. Было два свидетеля. По словам одного из них преступники уехали в зеленом «бьюике», другой же уверял, что в коричневом «шевроле». Больше ничего установить не удалось.
Мне и самому очень хотелось выругаться. Лайм был единственным человеком, который мог пролить свет на это дело.
— Похоже, тот, кого я ищу, старается оборвать все нити, ведущие к нему, — сказал я сержанту. — А как Лайм, очень плох?
— Хирурги из скорой помощи говорят, надежда еще есть.
Центральный госпиталь находился на Лома-драйв. Я быстро взбежал по ступенькам и, миновав стеклянную дверь, очутился в тихой и прохладной приемной. В регистратуре сидела миловидная сестричка в белом халате. Я поинтересовался, есть ли у меня возможность поговорить с Леонардом Лаймом или хотя бы взглянуть на него.