Рей, радостно защебетав, набросилась на предложенные кусочки мяса. Волчьего, правда. Кайло не слишком его любил, с душком и суховатой текстурой, но Рей, кажется, нравилось. Лучше бы проварить его, чтобы избавиться от лишней соли.
Шмыгнув носом, он снова залез в холодильник.
— Я помню, что ты не особая поклонница нашей продукции, но как насчет фруктов? На мой вкус они слишком сладкие.
Пока Рей запихивала в себя мясо, Кайло усадил ее за стол, поставив перед ней воду и предложил ярко-розовый плод. Предлагать дважды не пришлось — Рей выхватила его и впилась зубами в мякоть. По чешуе Кайло прошла довольная дрожь. Ей нравилось. Определенно нравилось.
«Человеческий корм» звучало отвратительно, но раньше он не задумывался об этом, полагая, что это ничем не отличается от кормежки любого домашнего животного. Не думал о ней. Кайло смотрел, как Рей ест, пачкается и облизывает пальцы. У нее имелись свои вкусы, как у всех. Фруктам она радовалась больше, чем мясу, и, хотя пялиться на нее не следовало, он по-прежнему не мог подавить подсознательное ощущение, что наблюдает за собачкой, учащейся ходить на задних лапах.
— Я бы тоже голодал… — вырвалось у него.
Она развела руками, явно выражая скептицизм.
Ее липкие ладони вызвали у Кайло приступ раздражения, и он схватил салфетку, мягко протер ее пальчики по очереди, пока Рей свободной рукой невозмутимо продолжала трапезу.
Едва она насытилась, как желудок приятно согрелся — ее организм начал перерабатывать калории в энергию. Рей спрыгнула со стула и подошла к раковине, где встала на носочки, чтобы вымыть руки. Кайло не мог отвести от нее глаз. Она столько всего чувствовала, когда ела. Для него пища не воспринималась иначе, чем средство поддержания существования.
Вытерев руки, Рей уверенно направилась в гостиную. Он сел на пол рядом с ней, глядя, как она берет ручку с листком бумаги и пишет странными буквами, каких он никогда не видел. Руны… Человеческий язык.
— Человек, — произнес она вслух. И указала на него: — Гек’кото.
— Да, — кивнул он, когда-то считавший такое ее поведение проявлением лишь зачатков интеллекта, как у птиц, научившихся разговаривать. — Папа… Кайло.
На миг она застыла в нерешительности. Ее тонкие руки погладили живот, и Кайло вновь охватило чувство вины, усилившееся связью между ними. Рей вскинула брови и резко провела в воздухе рукой.
— Нет! — сказала она, качая головой под его взглядом. В ней снова проснулся страх. — Папа… нет. Рей — человек.
Он согласно кивнул ей, повторяя:
— Нет. Рей — человек.
Ее лицо просияло, и она схематично изобразила на листе саму себя и добавила несколько букв, чтобы убедиться, что ее поняли.
«Н-Е-Т».
Должно быть, слово отрицания. Отказ.
Кайло решил, что простейшим способом передать станет перечеркнуть рисунок крест-накрест. Рей с улыбкой хлопнула в ладоши, и ее страх рассеялся.
Ему хотелось спросить, больно ли ей, но казалось неправильным навязывать общение, поэтому Кайло смирно сидел, стараясь отвечать на ее вопросы, и удивлялся, как быстро она улавливает слова чужого языка. Рей схватывала на лету, воспринимая все гораздо глубже в эмоциональном плане. Он дал ей еще бумаги и сложил руки на коленях, надеясь, что не пугает ее своим видом. У нее была причина бояться.
Рей нахмурилась и указала на него ручкой:
— Папа?
— Кайло, — поправил он. Глупо требовать от нее и дальше использовать это нелепое прозвище.
Рей прищурилась — он чувствовал, как двигаются шестеренки в ее голове, — она обдумывала его ответ, не испытывая трудностей с пониманием.
— Папа, — повторила она в итоге.
Кайло качнул головой. Не надо бы это поощрять. Ей следует обращаться к нему как к равному, а ему стоит узнать ее человеческое имя. Однако сейчас он не намеревался подвергать сомнению ее суждение.
Рей более чем способна принимать решения самостоятельно.
========== Часть 15 ==========
Первоначальное потрясение стихало по мере того, как Кайло свыкался с новыми ощущениями, больше не силясь обуздать накатывающую зыбь. Рей казалась счастливой, если не считать некоторых странностей, но большую часть времени она бегала за ним по пятам и, при случае, все чаще демонстрировала ему свою забавную человеческую речь.
Чувство вины нависло над ним, подобно грозовой туче. Он подобрал для Рей сносную пищу, разрешал носить любую одежду, пытаясь предоставить ей гуманный минимум независимости, но она неизменно обращалась к нему, ища совета и помощи… Время шло, связь укоренялась, нагнетая свое тлетворное влияние…
Биологическое значение связи заключалось в том, чтобы вывести гек’кату из ее естественного плотоядного состояния, но на человека она воздействовала интенсивнее. Кайло надеялся, что яд не причинит Рей существенного вреда, не оставит ее прикованной к постели или не способной принимать пищу… Но что, если он отравит ее хрупкий человеческий разум?..
Однако Рей не унывала. Она с удовольствием лакомилась вкусной едой, купалась и учила его своему языку, не забывая капризно требовать, чтобы он лично готовил ей пищу, наполнял ванну или приносил блокнот. Их новая повседневная рутина одновременно являлась шагом назад и шагом вперед… Но Рей здравствовала и радовалась жизни. Разве этого мало?
Да… Так и должно быть.
***
Проходили месяцы — один, потом второй, третий… Кайло по-прежнему обитал в уютном мирке со своим человеком и безнадежно игнорировал последствия своего открытия. Интеллект Рей, их невероятная связь — это следовало предать огласке.
Его сородичи должны знать.
Но безмятежный покой так затягивал… Только вдвоем, день за днем — Кайло нежился в тепле ее чувств и все лучше понимал ее речь. Рей позволяла ему кормить ее, помогать принять ванну и укладывалась спать, свернувшись у него под боком, порой поворачивая шею, чтобы дать ему полизать метку на месте укуса…
Жизнь расцвела красками, а некоторые дни — особенно.
Как сегодня.
Он провел когтями сквозь ее волосы, неподвижным взглядом следя, как она старается сосать его член. Нежные губы скользили по стволу, пока она не набралась смелости обхватить его целиком. За окном был самый разгар дня, а Кайло млел, рассевшись на диване, глядя, как Рей стоит перед ним на коленях и помогает себе рукой.
С его губ невольно сорвался стон. Кайло слегка приподнял бедра, но не слишком сильно, доверяя ей выбирать темп. Настаивать не имело смысла — от одного вида все внутри приятно трепетало.
Солнце стояло в зените, а питомица Кайло вовсю насасывала его член. Нет, больше не питомица. Его пара. Его самка.
Он сжал подбородок Рей, приподнимая ее голову, чтобы встретить взгляд ее карих глаз. В них отражалось то же самое удовольствие, и ничто не указывало, что ей больно или неприятно. Рей сияла, и то, как она усердно давилась его членом, просто завораживало.
— Умница, — прошелестел Кайло и потер большим пальцем ее оттопыренную щеку. — Ты настоящая умница…
Рей продолжила свое занятие, и Кайло прикрыл глаза, подавляя желание резко податься глубже. Он еще ни разу не пробовал сделать это, ведь последствия могли быть непредсказуемы. Да и не очень хотел.
Впрочем, тут он лукавил, если говорить откровенно. В его фантазиях Рей брала его в рот целиком, глотала его семя, жадно возя губками по члену, и только мысли об этом частенько доводили Кайло до края. Но такие крайности лежали за пределами необходимого. В ее теплом теле имелось множество других мест, способных быстро привести его к оргазму.
Кайло вздрогнул, прослеживая кончиком пальца уголок ее губ.
— Рей… дорогая… Пересядь к папочке на колени.
Как и прежде, она носила платья, но теперь — для него. Это было идеальной гармонией невинности и соблазна, и ему безумно нравилось задирать ей юбку и сгибать ее над столом. Но не только. Они побывали и на диване, и на кровати, и на ее старой подстилке в ныне заброшенной комнате.