— Так о чем мы говорили? — с лукавым блеском в глазах спросила Энни.
— Какая разница?
Энни засмеялась и прислонилась лбом к его лбу.
— Кто мог представить, что это случится?
— Я. — Он взял ее за руку, переплетя ее пальцы со своими. — Я больше ни о чем думать не мог после самого первого твоего поцелуя.
Энни усмехнулась, отчего на одной ее щеке появилась очаровательная ямочка.
— А я и представить себе не могла, что в Нью-Йорке может быть так интересно.
— Интереснее, чем в Локетте?
— Несравнимо.
— Что, в Локетте ничего подобного не случается?
— Случается, конечно. Но это немедленно становится достоянием гласности. Если ты пошла с мальчиком прогуляться к озеру, к полуночи общественное мнение вас уже поженит.
— И часто ты ходила к озеру?
— Нет.
— Да ладно!
— Честно. Я не была популярна среди мальчиков Локетта.
— Почему? — Удивление Гранта было неподдельным.
— Думаю, я была слишком не похожа на других. Имела слишком высокие требования. Была слишком романтичной… Всего было слишком.
— Я рад, что ты здесь, — немного невпопад заметил Грант, очерчивая пальцем линию ее скул. — И рад, что мы встретились.
— Я тоже. — Энни отвела взгляд, смущаясь направления, которое приобрел их разговор.
— Если ты так мечтала покинуть Локетт, почему не сделала этого раньше? — с любопытством спросил Грант.
Энни вздохнула.
— Прежде всего, я даже не представляла, какой у меня есть выбор. Кроме того, один за другим умерли родители…
— Когда это произошло?
— Мама умерла, когда мне было шестнадцать, папа — когда мне было двадцать три и я только закончила Техасский технологический институт.
Грант погладил ее по щеке.
— Ты была еще слишком молода для таких потерь.
Энни немного помолчала, потом продолжила:
— Сколько себя помню, я всегда мечтала уехать из Локетта. Но потом… Даже не знаю. Может быть, оставаясь, я чувствовала себя ближе к родным? У меня был дом, и, уехав, я рисковала его потерять, ничего не обретя взамен… Не знаю. — Энни тряхнула головой, прогоняя грустные мысли.
— Ты поэтому так стремилась выйти замуж? Ты хотела иметь семью, близких?
— Может быть. Я действительно хотела иметь семью, дом, который могла бы назвать своим. Я жила в доме родителей, и, хотя он был моим с самого рождения, мне было очень тоскливо в нем. Все в нем — от качелей на веранде до электроплиты — напоминало мне о папе с мамой. Я хотела убежать от этих воспоминаний. — Она положила руку на его грудь. — Не то чтобы я хотела забыть их, нет. Просто я хотела, чтобы эти воспоминания не преследовали меня, не мучили. И дело не только в доме. Я помню, как впервые попробовала мороженое — папа купил мне рожок с разноцветными шариками. Бакалейный магазин напоминает, как я делала покупки с мамой и какой прекрасной кулинаркой она была. Она всегда говорила, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Впрочем, у меня есть альтернативный вариант. — Энни просунула руку между их телами и коснулась его плоти, которая отреагировала немедленно.
— Энни… — охнул Грант.
Она завладела его мочкой и стала ее нежно посасывать, затем проложила дорожку поцелуев вниз по шее к ключице. Грант застонал и притиснул ее к себе.
Глава одиннадцатая
Гранта разбудил луч солнца. Он заворочался на своей половине кровати, и вдруг его ноздрей достиг какой-то неуловимый непривычный аромат. Энни.
Сон как рукой сняло. Что он наделал? Пьян был? Нет. Спятил? Похоже на то.
Он скосил глаза. Смятые простыни были единственным напоминанием о безумной ночи. Это и еще его осязаемая память о каждом поцелуе, каждом прикосновении.
Но где Энни? Неужели ушла? Умчалась со всех ног в свой Техас? Не должна. Не тот она человек, чтобы сбегать.
И тогда он расслышал шум воды в ванной. Теперь он стал думать присоединиться к ней или не стоит. Тело однозначно было «за», но разум категорически возражал. Чего Энни ждет теперь от него? Чего хочет? Марш Мендельсона и церковь, украшенную цветами? Грант прислушался к себе. Странно, но эта мысль не испугала его, как бывало.
Прошлой ночью Энни рассказывала, как мечтает о доме, где бы ей было хорошо, безопасно, свободно. Да, у него именно такой дом, и он прекрасно себя чувствовал в нем в одиночестве. До настоящего момента одиночество вовсе не тяготило его и вдруг по какой-то безумной причине стало.
Он всегда наслаждался, просыпаясь в своей кровати в одиночестве. А теперь ему хотелось, чтобы рядом оказалась Энни. Чтобы он мог прижать ее сонную к себе и поцеловать. Ему неприятно было думать, что сегодня она собирается начать поиски жилья. Он не хотел, чтобы она покидала его.