Складывая одежду, она продолжала украдкой рассматривать Аккеса. Казалось, что он сделан из камня. Мышцы на руках и торсе были выпуклые и выглядели мощными и твёрдыми. А вот она, сколько бы ни тренировалась, не могла достичь такого же эффекта. Её тело было подтянутым и тоже не было лишено мышц, но всё же оставалось мягким и плавным. Силы для сражений у неё было достаточно, но ей всё равно казалось, что она слаба, только потому, что не выглядит вот так… как воин.
Видя, что её соперник по-прежнему стоит неподвижно, Риана энергичным движением откинула со лба прядь волос. Она радовалась передышке и возможности хотя бы восстановить дыхание. Она начинала уже привыкать к ограничениям простого человеческого тела.
Аккес же стоял и смотрел на неё, слегка склонив голову, словно изучая её.
Жрице хотелось спрятаться от этого взгляда, потому что она прекрасно понимала, что он сейчас видит. Раскрасневшееся от напряжения лицо, растрёпанные волосы, липнувшие к мокрому от пота лбу, дрожащие от напряжения руки и тяжёлое дыхание.
И опять же… раньше ей не было дела до того, как она выглядит, но сейчас хотелось хотя бы вытереть своё лицо и переплести волосы. Только вот Риана не могла себе этого позволить, так как малейшая слабость с её стороны — и он нападёт. И тогда ей конец.
Но, к счастью, он не стал долго её рассматривать и, не убирая улыбки с лица, за пару прыжков преодолел расстояние между ними, занося своё оружие в очередном ударе. Риана была готова к удару, но не к манёвру. Он чуть не выбил Керена из её рук, и девушке пришлось отступить, чтоб занять оборонительную позицию. Прежде чем она смогла восстановить равновесие, резко двинув локтем, он выбил меч из её рук так, что жрица была вынуждена уйти в сторону и блокировать его атаки уже одним оружием.
В ней начала нарастать паника. Двигаться приходилось в разы быстрее, чем она двигалась когда-либо раньше. Теперь приходилось отбиваться одной рукой, в то время как противник продолжал орудовать двумя. Риана отступала и отступала, в то время как Аккес, казалось, начал бить сильнее и быстрее. Она и в прошлый раз замечала, что, как только тот устанет у него словно просыпается второе дыхание и он начинает сражаться даже лучше, чем прежде. Очень хорошая особенность, но не тогда когда применяется против неё.
Отступая, девушка пыталась уворачиваться от большинства ударов и блокировать те, от которых увернуться не получалось. Она чувствовала, что время отсчитывает последние секунды до решающего момента. Игры закончились. Даже улыбка с лица Аккеса пропала. Он был сосредоточен и целеустремлён, а движения его стали нетерпеливыми и решительными.
Сделав ещё шаг назад, Риана ушла от очередной подсечки, лихорадочно стараясь что-нибудь придумать. О перерыве тут не стоило и мечтать, как и о том, чтобы вернуть себе оружие. Ведь они договаривались, что бой будет настоящим, а значит, потеря оружия только её вина и он вправе этим воспользоваться.
Делая ещё шаг назад, жрица, к своему ужасу, упёрлась в ствол дерева и поняла, что это конец.
Подняв руку, девушка последним своим жестом попыталась закрыться, поставив блок, но Аккес, выкрутил её руку, лишая её последнего меча. И в следующее мгновение, целясь ей в шею, резко ударил…
В этот самый момент время для Рианы словно замедлилось. Она видела, как острый клинок в замахе двигается к ней, ещё чуть-чуть — и он отсечёт ей голову. Она видела, как Аккес сосредоточенно смотрит на неё. Его взгляд был непреклонен и в то же время, в нём уже виднелось торжество…
Девушка грустно прикрыла глаза. Если уж умирать, то последним ей бы хотелось видеть не это… Гораздо приятней было бы смотреть на его улыбку. Совсем недавно он так открыто улыбался…
Резкий тупой звук ворвался в её мысли, парализовав её сознание. Риана замерла. И ждала… Боли? Холода?.. Кто-то однажды говорил, что умирать холодно. Или стоит ждать слабость? Ведь, умирая, теряешь силы. Но она по-прежнему стояла, от напряжения, сильно сжав зубы. Наконец, не в силах больше терпеть неизвестность, жрица открыла глаза и встретилась с его взглядом.
Аккес стоял к ней очень близко и смотрел на неё, улыбаясь. В точности так, как она себе только что это представляла.