— Примерно… И что? Кстати, не слишком-то это все похоже на обещанные несколько частиц, не находишь?
— Нахожу, просто на этот вопрос у меня ответа нет. Возможно, произошла своего рода цепная реакция, началось спонтанное увеличение количества частиц, например, в геометрической прогрессии… не знаю, честно говоря.
— Ладно, что-нибудь еще?
— Еще предположение. Только сейчас подумал.
— Валяй, — машинально ответил я, неожиданно увидев метрах в ста впереди кое-что интересное — надо бы посмотреть, хотя, кажется, я и так догадываюсь, что это может быть…
— Два момента. Первый: отоны — если это, конечно, они — не могут существовать так долго. Все-таки, это ведь просто элементарные частицы. Значит, процесс продолжается — например, из-за того, что ускоритель по-прежнему продолжает работать. И второе — если я все правильно понимаю, эта штука, — Валера кивнул на «стену» за нашими спинами, — на самом деле прозрачна. Просто мы ее не видим — она притягивает к себе фотоны света и…
— Радиоволны, — докончил я за него, вызвав в ответ одобрительный кивок. — Оттого и связи нет. Согласен. И нафига Турист с собой радиостанцию тащит? Кстати, то, что ты сказал насчет ускорителя — значит, нам достаточно его отключить — и все станет по-прежнему?
Нам этот раз Валера ответил не сразу — размышлял несколько секунд:
— Трудно сказать. Для начала неплохо было бы узнать, как такое вообще стало возможным, а уж затем…
— И все-таки?
— Может «да», а может и «нет», не смогу сейчас ответить. «Феномен отдачи» — резкое изменение устоявшегося гомеостаза системы — приводит к хаотическому перераспределению массы…
— Ясно. Тогда сворачиваем дискуссию, курим — и пошли.
— Куда?
— А во-о-он туда прогуляемся, — достав сигареты (извлеченная из нагрудного кармана пачка выглядела так, словно по ней пару раз прошлись тяжелыми солдатскими берцами), я качнул головой в сторону обсерваторского корпуса. — Ты говорил, вторая группа на машине сюда поехала? Ну, так я их, кажись, нашел.
— Так пошли, чего время терять? — подорвался было полковник. Эх, Валера, вот в этом-то вся ваша проблема — я научный люд, пусть даже с госбезовскими погонами на плечах, имею в виду! Все-то вы знаете-понимаете, а того, что перед носом лежит, не видите. А я, между прочим, кое-что интересное еще в первую минуту увидел. Увидел, подумал чуток — и воедино связал:
— Не спеши, коллега, все, что должно было произойти, здесь уже произошло. И торопиться нам теперь особенно некуда.
— Ты о чем?
— Увидишь, — затягиваясь, пообещал я. — Хотя… посмотри вокруг повнимательнее — может, и поймешь, о чем я.
— Так ты это имел в виду? — пораженно переспросил полковник, осматривая находку. Я пожал плечами — по-моему, и так ясно. Мог бы и раньше заметить, коллега.
Мы стояли на обочине ведущей к научному корпусу дороги, в пяти метрах от навеки застывшего армейского «Урала», судя по всему — того самого, на котором сюда приехала вторая боевая группа. Вот только выглядел автомобиль немного странно — так, словно над ними не одно (да и не два, пожалуй) десятилетие поработал дождь, снег, ветер и прочие коррозийно-опасные природные факторы…
Короче говоря, только вчера приехавшая сюда машина, судя по вполне объективным данным, ржавела здесь лет тридцать. Если не больше. А в том, что это именно она, мы с полковником уже нисколько не сомневались: номер — не нанесенный краской на давным-давно прогнившие доски кузова — а выдавленный на металлической пластине госномер армейского образца, был вполне современный.
Да, в принципе, что я зациклился на этом номере! Можно подумать, нам не хватало других доказательств — например, четырех скелетов (пятый — водитель — в проржавевшей насквозь кабине) на частично провалившихся досках кузова. Камуфляж, конечно, давно истлел, однако, оружие и кое-какая амуниция тоже многое могли сказать профессионалам — это, вне всякого сомнения, были ребята из второй группы.
Было и еще кое-что, нами поначалу не замеченное, хоть и не менее странное: потрескавшийся, местами заросший высокой травой асфальт тоже выглядел вполне под стать автомашине.
А пока полковник, свирепо мусоля в зубах потухшую сигарету, наворачивал круги вокруг машины, видимо, пытаясь понять, как может быть то, чего не может быть никогда, возле самой «стены» я нашел и бренные останки первой группы — давным-давно вросшие в землю и затянутые травой разрозненные кости месте с ржавыми, но явно современными, «калашами». Эти, похоже, пролежали здесь еще дольше.