Потом было закрытое заседание военного трибунала (полагаю, «от и до» расписанное свыше)… и полностью оправдательный приговор. Все мои прошлые действия — три трупа в моей московской квартире помните? — были признаны необходимой самообороной, а сам факт нападения сотрудников одной спецслужбы на офицера другой — случайным и досадным недоразумением, малозначимым в свете стратегических интересов государства. Что ж, наверное, так оно и было. Напоминать о расстрелянном на улице Петьке я, сжав зубы, не стал. Короли всегда легко жертвовали пешками, забывая, увы, что именно этим пешкам они и обязаны своими победами. Присутствовавшая на заседании украинская сторона и вовсе молчала, старательно играя роль нейтрального наблюдателя. Лезть в чужие разборки им не хотелось, тем паче, что пресловутый «оборотень»[2], как ни крути, оставался на их территории и там, наверняка, уже в полную силу работала целая куча засекреченных выше крыши исследователей, не только украинских, но и наших, российских. Ну-ну…
Одним словом, отмазался я в итоге, что называется, «малой кровью». Мне, конечно, не прикрутили на погоны долгожданную и уже ощутимо запаздывающую вторую звезду, зато не отобрали и первую. Просто посоветовали поскорее забыть обо всем случившемся за эти несколько чумовых дней. И чтобы я вдруг не передумал, дали подписать серьезную государственную бумагу, содержание которой я из принципа даже и читать не стал: просто не видел смысла. Что такое офицерская честь, государственная тайна и интересы Родины, я и без этого манускрипта знал, а остальное меня, простого русского офицера, не касалось. Кто хочет — пусть играются, а я, с высочайшего дозволения, в стороне постою. До тех пор, например, пока снова голой грудью на пулеметы кидаться срок не придет.
Единственным положительным моментом стал предоставленный мне внеплановый трехмесячный отпуск «в связи с боевым ранением, поражением или контузией, нужное подчеркнуть», за время которого я успел сделать лишь три по-настоящему важных дела.
Съездил к Серегиной жене (подробности опущу — тяжело). Привел в жилой вид испохабленную визитом незваных гостей и последующим обыском квартиру. И навестил железнодорожницу Леночку, проведя в ее тихом городке две исполненные незабываемых впечатлений недели — о свадьбе речь, конечно, пока не шла, но свой настоящий адрес и телефон в столице я ей все-таки оставил.
А потом отпуск закончился. Как водится, внезапно….
Глава 2
— А почему именно я? — заданный вопрос отнюдь не был чисто риторическим: меня и на самом деле интересовал ответ. Нет, приказы я никогда не обсуждал, не обсуждаю и не собираюсь делать этого в будущем, но интересно же… Особенно, в свете недавних событий.
Генерал Александр Валерьевич Сагатович, мой непосредственный начальник и отец-командир на протяжении последних восьми лет, задумчиво покрутил в пальцах незажженную сигарету и, тяжело вздохнув, вернул ее в массивную мраморную пепельницу на столе перед собой:
— Тебе честно? Или чтоб отвязался?
— Чтоб честно отвязался! — уверенно сообщил я. И добавил просительно: — Ну, интересно же…
— Интересно ему… — по-старчески ворчливо буркнул он, с тоской отводя взгляд от вожделенного источника никотина. Это был не слишком хороший прогностический признак — насколько я знал, отказ от курения в присутствии подчиненного означал только одно: сейчас оный подчиненный узнает что-то чрезвычайно нехорошее. Например, как то позапрошлогоднее известие о необходимости срочно вылететь в Ирак и выяснить, проклюет ли родная реактивная «Таволга»[3] броню хваленого американского «Абрамса» последней модификации. Броню «Таволга» благополучно проклевала, точнее, взломала своими кумулятивными корешками, вследствие чего датированные мартом 2003 года архивы крупнейших телекомпаний пополнились кадрами нескольких навечно оставшихся в месопотамских песках штатовских панцеров (остальные несколько десятков, врать не буду, сработали уже сами иракцы, причем при помощи куда более старых моделей РПГ)…
Александр Валерьевич между тем продолжал:
— Интересант, понимаешь… Имеется мнение, — он криво усмехнулся, выражая свое отношение к вышеозначенному «мнению», — что с этим заданием ты справишься лучше других. Сам же знаешь, как к тебе после твоих летних похождений на самом верху относятся!
— В каком смысле? — мне даже не потребовалось прилагать особенных усилий, чтобы выказать свое удивление — я и на самом деле был удивлен.
3
один из наиболее мощных отечественных противотанковых гранатометов. Боевая часть 105-мм реактивной гранаты включает два соосно расположенных кумулятивных заряда, первый из которых поражает динамическую (активную) защиту танка, а второй — прожигает его броню.