— Временная петля между 2005 и 2007 годами… ты ведь тоже попала в нее?
— Угу, — не отрываясь от своего занятия, сообщила Хелен-Тигрис. — Молодец. Они здорово ошиблись, реанимировав меня столь экстравагантным образом. Хотя сами этого так и не поняли. Думай дальше. И, кстати, расслабься, у нас еще почти восемь минут. Потом нам могут помешать, — слово «могут» она все-таки выделила.
Ладно, понял, не дурак, счас организуем. Оставив себе всего один запасной магазин, я забрал у Валеры его «калаш» с парой нерастраченных магазинов, Серегину штурмвинтовку (плюс еще три «трубки») и потопал в коридор. Недлинный тупиковый аппендикс метров двенадцати в длину с одним окном в торце и одним же выходом к лестнице и лифтам. Наша дверь была примерно посередине.
Сообщение о появлении в наших поредевших рядах сексапильной агентессы майор с Туристом встретили с гораздо большим энтузиазмом, нежели сведения о предстоящем через восемь (уже семь с половиной) минут штурме. Впрочем, ни утешать их, ни вещать о боевой необходимости и прочем воинском долге я не стал. Просто по-братски разделил остатки боекомплекта, обрисовал нынешние перспективы и двинулся обратно. Естественно пообещав в случае чего сразу же присоединиться — вместе умирать всё веселей, да и пользы от меня здесь всяко побольше будет. А думать, менять временные вариации (или чего они там собираются делать?) и иссупленно лупить пальцами по клавишам и без меня найдется кому.
— Долго ходишь! — голосом сварливой жены и, как обычно не оборачиваясь, приветствовала мое возвращение Хелен.
— Да корешей встретил, пивка попи…
— И треплешься много, майор! — елки-палки, это перед ней я десять минут назад испытывал жуткий комплекс вины и прочие угрызения того, чего у спецназа по-определению быть не может?! Кошмар. И ведь до того ни малейших подозрений не вызвала, так держалась…
— За штурм особо не беспокойся, — по-прежнему не отрываясь от компьютера, сообщила девушка. — Он, понятно, будет, но… Думаешь, я специально вас сюда привела? — припомнив ее «удивленный» возглас в подземелье, я вынужден был признать, что это так: сюда она нас именно привела.
— Ни бомбить, ни поджигать это здание они не будут — иначе могут погибнуть все накопленные данные; всё, что уже стало новой всемирной сетью… и сутью этого эксперимента. Сначала вам, конечно, предложат сдаться, а затем попытаются… впрочем, это «затем», очень надеюсь, для всех нас уже не наступит.
Окончание фразы прозвучало довольно двусмысленно, но я решил не зацикливаться. Не искать второе дно и не портить себе и без того испорченного настроения.
— Слушай, Хелен, а когда ты… тебя убили? — вот же блин, задавая такой вопрос, чувствуешь себя героем идиотского видеоужастика! Или, блин, мистического триллера — прекрасный (ну, а почему бы, собственно, и нет? Да, я такой…) главный герой, с первых минут вызывающая у зрителя подсознательное расположение несчастная давным-давно погибшая девушка со сложной, местами страшной, а местами — поучительной судьбой и… тьфу ты, ну что за чушь в голову лезет?!
— Для нас — несколько дней назад, для местных — почти два года, а для нее самой… — негромко ответил вместо нее Валера.
И, не сумев докончить фразу, неожиданно смутился, отвел взгляд:
— Ведь так, Тигрис, да?
— Так, — по-прежнему не оборачиваясь, девушка чуть качнула головой. — По всем данным, я призрак. Может и день, может и два года, а может и куда дольше… смотря, откуда смотреть, — мне показалось, она собиралась добавить и ещё что-то, но в последний миг передумала, сведя всё в шутку. — Так что попрошу сильных мужчин не обижать эфемерного создания, да еще и слабого пола!
Глава 8
— А чему ты, собственно, удивляешься? — убедившись, что Сергей все делает правильно, Хелен, наконец, оторвалась от монитора и обернулась ко мне. Внимательно, словно пытаясь угадать, о чем думаю (или — сумел ли понять), взглянула в лицо — и неожиданно улыбнулась. Похоже, удовлетворенно и вполне искренне:
— Понимаю, на призрака я слабо тяну. Даже совсем не тяну — сквозь стены проходить не умею, на просвет непрозрачна, с левитацией тоже проблема, да и кошки от меня не шарахаются, но, увы, всё это правда. Я жива только внутри этой временной петли — и той реальности, где ее создали. Не понял? Меня убрали через день после того, как на баксанском ускорителе и в ЦЕРНе одновременно начался один и тот же эксперимент — потому-то я ещё и успела узнать так много о происходящем. А затем само понятие «времени, прошедшего с какого-либо момента» практически нивелировалось, потеряло смысл — теоретически, «календарно», так сказать, здесь прошло уже два года, а практически… сама не знаю. Четвертое измерение, все-таки. Помню лишь скрежет металла, собственный крик — и темноту. Затем я оказалась… нет, скорее так: осознала себя в лаборатории, за день до убийства. Вот только память о будущем во мне отчего-то осталась. Не только об аварии и не только об одной реальности, но и о многом другом. И это были самые долгие дни в моей жизни. Кстати, ты прав — ни одна из временных вариаций не распространяется дальше 2005 года….