Но что случилось?
Гром стал хорошим приемником своего отца – справедливым и мудрым королем. Был у него только один недостаток – дракон был идеалистом и романтиком. Король Гром ждал свою любовь, свою истинную пару, и жениться ради продолжения рода отказался. В возрасте ста лет Грома настигло проклятие венца, от которого он и скончался, не дождавшись свою единственную пару.
Я сделала заметку, что надо бы разузнать побольше об этом проклятии.
Когда к коронации готовили Тэйорга, случилось несчастье – экипаж, в котором Медея путешествовала, перевернулся. Погибли все сопровождающие, но не Медея. Благодаря усиленной драконьей регенерации ей даже удалось выжить, хотя восстановление было долгим. Но одно было утеряно безвозвратно. Медея стала бесплодной.
Вспомнила наша первую встречу с кузиной, когда моя память шипела гадюкой «бракованная сука!»... Всё вспомнила... Мать, вечно кривившую на меня рот – я была не самой симпатичной драконицей. Отца, который упрекал мать, что она не смогла родить ему нормальную дочь, с которой было бы не стыдно показаться в обществе.
– Такая же глупая корова, как и ты, – выплевывал отец.
И только теплые, слегка шершавые ладони тетушки, которые всегда были мне утешением и защитой...
Историю с Медей я тоже вспомнила. Тогда гремело все королевство. Я не жалела Медею. Мне всегда ставили ее в пример – вечный идеал, до которого мне было не дотянуться. Я уже тогда её ненавидела. Я уже тогда была запасной невестой короля, и даже в этом была не первой. Передо мной в очереди стояла Лабия, совершеннолетия которой Тэйоргу предстояло ждать для заключения брака после трагедии с Медеей.
От нахлынувших воспоминаний я покачнулась на стуле и рухнула на пол, застонав.
– Райана! – уронив стул, подбежала ко мне Ива. – Ох, простите, пожалуйста, Ваше Величество, – тут же смутилась девушка, протягивая ко мне руки.
– Не стоит переживать Ива, мне даже приятно. Так надоело это «величество», – я с благодарностью приняла помощь фрейлины. – Кажется, я переусердствовала сегодня, слишком много знаний для первого раза. Пожалуй, мне надо отдохнуть.
– Я провожу, – предложила фрейлин. Я покосилась на книги, которые лежали на столе неаккуратными стопками. – Не переживайте, я вернусь потом и всё расставлю по местам.
В комнате я умылась холодной водой, надеясь, что это придаст ясности моим мыслям.
Не помогло.
Воспоминания, чужие и свои, смешались, образую назойливый рой насекомых, которые гудели в голове. Некоторые вырывались из общей массы, приобретая ясность.
Проклятие венца!
Плохо. Было бы лучше без воспоминаний.
Открыла окно и впустила прохладу. Почти на половину высунувшись из окна, я, как собака, открытым ртом глотала воздух.
Гром был красив. Красивее Тэйорга. Все драконицы королевства готовы были положить к его ногам своё сердце. Король Гром же ждал истинную... И поплатился за это жизнью.
Если монарх по наступлению своего столетия не обеспечивал себя и государство наследником, его настигало проклятие венца. В свой столетний день рождения король без наследника умирал, стихия пожирала его.
Это очередная санкция Единого.
Жил на Илькоме очень жадный до власти дракон. Не хотел этот крылатый расставаться с троном, потому убивал своих детей, так как боялся, что по закону наследник может отобрать у него королевство, не дожидаясь своей очереди. Единый наказал безумца, но и в назидание остальным наложил проклятие на короны. Каждый новый правитель в день принятия венца, как символа королевской власти, вместе с ним принимал и проклятие.
Надежда, что это игры разума, не оправдалась. Я пролистала свою книгу, и там подробно, с картинками, описывались события, приведшие к проклятию.
Два года! У Тэйорга осталось два года!
Приступ паники не отпускал, я металась от окна к креслу и обратно. Я и так чувствовала себя в Обители как в заточении, а сейчас и вовсе казалось, что меня замуровали в маленькой комнате – не хватало пространства и воздуха. Хотелось вырваться и бежать до тех пор, пока не станут разрываться легкие.
Много стало понятнее в поведении Тэйорга. Каково жить, зная, что каждый день приближает тебя к концу, что твоя страна на грани смутного времени, а твоя единственная надежда – пришелица из другого мира?
Бедный, бедный дракон.
Огонь, играющий в камине, привлек мое внимание. Он звал.
Решение опять прибегнуть к силе на свой страх и риск показалось самым верным – лучше проваляться в бессознательном состоянии, чем метаться по комнате в приступе паники.
– Огонёк, помоги, – присела у решетки камина, протягивая руку.
Огонек весело заплясал, перебираясь мне на ладонь.
– Я так устала и хочу домой, – решила пожаловаться пылающему другу. – Там моё сердце.
Огонь крутанулся вокруг моей кисти, собрался в центре ладони и растворился в ней. По венам как будто пустили лаву, стало горячо. Я вдыхала воздух, а выдыхала жар. Тут же накатила слабость, и мое тело завалилось на ковер. Казалось, я тону, но не в воде, а в огне. Барахталась, горела, растворяясь в пламени...
– ... пожалуйста, Тэй, - расслышала знакомый голос.
Направила свое зрение на голос.
Комната короля. Дракон сидит в кресле. Пиджак отсутствует, верхние пуговицы рубашки расстегнуты. В руках коньячный бокал. Очень расслабленный вид...
Еще бы не расслабляться, когда у твоих ног сидит рыжая красотка.
– Ирида, пожалуйста, не добавляй мне головной боли.
Вся жалость, которую я испытывала к Тэйоргу ещё пару минут назад, моментально испарилась.
Я видела парочку снизу верх, и угол обзора говорил, что я в камине.
Я огонь!
– Что это такое!? Огонёк, я просилась домой, а не к похотливой ящерице с рыжей козой, – зашипела мысленно.
– Дооом, – прошелестел огонёк.
– Дом там, где сердце, – настаивала я.
– Он – сердце...
– Сердце!? У него нет сердца, ящерица он хладнокровная.
Я даже перестала прислушиваться к разговору любовников от возмущения.
– ... на Юг, всего на пару дней. Ты и я. Такая возможность, пока ты свободен, – фрейлина многозначительно замолчала, поглаживая моего мужа по бедру.
Ах, вот как!
Нет, я осознаю, что в нашем положении верность – это пустой звук. У каждого из супругов Киммора была своя жизнь. Райана вообще умудрилась забеременеть от любовника. Но обидно! Я-то не Райана, и у меня нет любовника. И договор! Я, значит, в святыне чужие грехи отмаливаю, в то время как дракон грешит по полной.
Злость передалась стихии, огонь на поленьях заиграл сильнее, выпуская искры.
Тэйорг слегка нахмурился, встал, мягко отстраняя Ириду, и подошёл к камину.
– Возможно, в ваших словах есть истина, кимма Ирида, надо уехать, – и выплеснул содержимое своего бокала в камин, туша огонь.
– Скотина чешуйчатая, – прорычала я, приходя в себя на ковре в келье Обители.
Форменное платье покрылось подпалинами, волосы слегка дымились, разнося по комнате запах гари. Придётся идти в общую купальню, чтобы перевести себя в порядок. Силы, к моему удивлению, были. Немного, но хватит, чтобы помыться и лечь спать.
Я мечтала о глубоком сне без сновидений. Но кошмар вернулся.
– Моё, теперь моё, – шептали голоса из темноты, дергая невидимыми руками за волосы, руки и ноги. Холодные прикосновения вызывали чувство страха и омерзения. – Память моя – тело моё... Никому не нужна пришелица... бесполезная... старая! Даже Тэйорг променял тебя на Ириду.
Мерзкий смех – злобный и визгливый, заполнил пространство.
– А тебя на меня, – от моего спокойного голоса всё стихло. Я так устала бояться и была слишком зла. – Свой шанс на жизнь ты бездарно истратила на интриги, злость и обиды. Твоя тетушка в ссылке, возлюбленный мертв, ребенок... Он тебе никогда не был нужен, даже от любимого человека. Ты ненавидела его, – за спиной зарычала темнота, и я обернулась на звук, наступая. – Я тут, а ты в небытие! Вот и оставайся там, – с каждым словом я делала шаг вперед, разрезая темноту собственным телом. – Я – Райана Ар Киммора, и я остаюсь здесь!