Жасмин была такая же двинутая, как и её оставшаяся семейка. Ей следует также покинуть этот мир.
Он мёртв.
Мёртв.
Он единственный был человеком среди этой мерзости.
— Заткнитесь! — гаркнул Кат в то же самое время, как Бонни проскрипела:
— Угомонитесь!
Хоуки мгновенно перестали собачиться, словно невоспитанные малолетки. Тяжело дыша, мы замерли, переведя взгляды на Ката и Бонни, запертые в этом театре абсурда.
— Да ё* вашу мать! — воскликнул Кат, прикрыв лицо ладонью. — Ведёте себя будто двухлетки. Следует вас обоих отходить ремнём. — Он вперился тяжёлым взглядом в своих детей, прожигая в каждом по огромной дыре. — Девка будет заперта, пока мы не соберём семейный совет. И затем мы решим, кто получит её первым, и разделим наказания.
— Вот видишь, Дэн. Пусти её, — прошипела Жасмин.
— Отпусти первой ты.
— Боже, ты просто придурок. — Жасмин разжала пальцы. Тут же кровь, из оставленных ею царапин, тонкими дорожками украсила запястье.
— А ты покалеченная старая дева, — оттолкнув меня, ответил ей Дэниель. — Тебе всё всегда доставалось легко. С тех пор, как с тобой случилось это «недоразумение».
Я превратилась в слух. Налёт таинственности вокруг Жасмин становился только толще. Мне хотелось узнать об этой женщине всё, прежде чем я прикончу её. Также как я хотела узнать всё о Бонни, Кате и Дэниеле, чтобы хранить их прошлое, словно талисман. Я буду последним человеком, узнавшим истории их жизней, перед тем, как они канут в вечность.
— Ты просто бесишься, что твоя жалкая сестра-калека взяла вверх. Теперь я старшая, а, следовательно, последнее слово за мной.
— Не беги впереди паровоза, Жас, — сказал Кат.
Дэниель слова Ката пропустил мимо ушей.
— Ты ошибаешься, сестричка. — Опустив ладони на поручни колёс инвалидного кресла Жасмин, он практически загнал её в угол. — А вместо одной бабы в моём чёрном списке их теперь две. — Дэниель провёл пальцем по горлу. — На твоём месте, я бы почаще оглядывался.
Резко выпрямившись, он намеренно оттолкнул плечом Ката, посмотрел исподлобья на Бонни и вылетел из комнаты.
Как только он исчез, меня затрясло всем телом. Я каким-то невероятным образом избежала страшного. Погрузившись с головой в болото ужаса и кошмара, я выбралась из него, готовая убить. И отдана ещё одному ненавидящему меня Хоуку.
— Они, бл*дь, никогда не научатся, — покачав головой, вздохнул Кат, посмотрев на мать.
— Так же, как и ты, милый. Не всё сразу, — рассмеялась та в ответ.
Он приобнял её за тонкие плечи, сказав:
— Не могу представить, что был когда-то так же невыносим.
От увиденной сцены, казалось бы, нормальных отношений, я сжала руку в кулак, почувствовав, как ногти впились в ладонь. Как у зла может быть столько лиц? Как в один момент всё столь очевидно, а в другой — всё вновь сокрыто семейными узами и иерархией?
— Ты ведь не забыл о том, что натворил, правда? Ибо я вынуждена тебе сообщить кое-что: ты был хуже. Гораздо хуже, — постучав концом трости между ступней Ката, сказала Бонни. Чуть двинувшись вперёд, она высвободилась из его объятий. — Но я разобралась с тем бардаком. Я всё исправила. Уверена, что и ты тоже всё исправишь.
— Да, мама. Так и будет. — Кивнул Кат в ответ. Его взгляд стал жёстче, и, если бы не пара изъянов во внешнем лоске, я бы никогда не догадалась, что он только что пристрелил двоих своих сыновей.
Он мёртв.
Мёртв.
И всё из-за меня.
Приблизившись к Жасмин на несколько сантиметров, я прошептала так тихо, чтобы только она могла услышать:
— Он пытался пристрелить тебя, но Джетро тебя спас. Неужели не стыдно?
Она встретилась со мной взглядом. Мысли и эмоции оживили её лицо, но она промолчала.
Предательство этой женщины поражало. Джетро и Кес любили её. Они погибли за неё. Кто клянётся в ответной любви к братьям, продолжая жить под одной крышей с человеком, спустившим на них курок?
Под ложечкой засосало.
— Ты мне противна.
Она крепко сжала ободья колёс своего кресла. Прикрыла веки, но так и не удостоила меня ответом. Слёзы просились наружу, но сказать мне больше было нечего. Лишь одно обещание, которое она должна была услышать, чтобы знать, кто по-настоящему любил её брата:
— Я убью тебя за это. Так же, как я убью их.
Жасмин выпрямилась в кресле. Приковав ко мне взгляд своих глаз, холодно произнесла:
— Полагаю, это мы ещё посмотрим, правда? — Повысив голос, указала на дверь: — В ближайшее время мы обсудим твоё дальнейшее будущее и объявим о решении. Иди в свою комнату. Оставь нас.