Другой «новинкой», совершенно для тогдашней Англии нехарактерной, был отказ от индивидуального отопления дровяными каминами, и оборудование центрального отопления. В условиях, когда жильцы были и владельцами, и застройщиками, и членами управляющей кампании, короче, – когда никто не мог нагреть руки за их счет, это удалось сделать достаточно дешево. Под котельную выделили ещё один «исторический» корпус, точнее, пристройку, в которой раньше находилась паровая машина привода станков. Вкупе со стильного вида ажурной кирпичной дымовой трубой и массивным зданием музея рядом, они составили органичную часть общего ансамбля квартала. Камины, – архаические приспособления, по эффективности уступавшие не только русской печи, но даже обычной буржуйке, были дорогими в обслуживании (а вот попробуйте, обеспечьте себя дровами посреди города миллионника!) и пожароопасными. Поэтому, в отсутствии парового отопления и при дороговизне электричества, большинство англичан согревались зимой наиболее доступным способом: напялив на себя как можно больше одежды (что, кстати, легко можно заметить, внимательно глядя старые английские фильмы). Оттуда же, кстати, пошла любовь англичан к пледам, толстым домашним халатам, надеваемым поверх костюма, манере ходить по дому обувшись, и посиделкам возле огня (зачастую, сопряженным с пьянством). Дети зимой постоянно болели, часто с осложнениями, а лекарства и врачи были отнюдь недешевы, и доступны не всем…
В общем, уже в первую зиму 1958-го все очень высоко оценили центральное отопление, и никто не жалел о дополнительных затратах.
Многие, услышав про сказочно-комфортные условия и низкие затраты кооператоров, просто не верили, и посмеивались. Другие спрашивали адрес и телефон кооператива, интересовались, как в него вступить. Грязные, неухоженные рабочие кварталы, в которых они жили, после посещения кооперативного района смотрелись особенно убого…
К концу лета активисты РСЛ из разных районов города организовали ещё шесть новых жилищных кооперативов, и два производственных, ориентированных на изготовление строительных конструкций. Кроме того, для оптовой закупки стройматериалов был создан торгово-закупочный кооператив, со складским терминалом, на котором использовались стандартные паллеты, погрузчики «Бобкат» и другие, пока ещё не очень привычные в Англии технологии складской логистики. В сентябре откомандированные в Ливерпуль члены РСЛ организовали сеть жилищно-производственных кооперативов и там.
Примерно в то же время до Теда дошли сведения, что подобные кооперативные объединения организуют и Компартия Великобритании Гарри Поллита (поскольку Венгерский мятеж не состоялся, Поллит занимал пост генсека CPGB до самой своей смерти в 1960-м), в Глазго, Эдинбурге, Бирмингеме и Ливерпуле. Дела у них шли не так бодро, не только чиновники, но и рабочие посматривали на «сталинистов» косо, считая их не более, чем «рукой Москвы». Но, поскольку активистов у них было куда больше, чем у Теда, кое-что у них, все же, получалось. Например, они организовали несколько транспортных кооперативов, использующих мультимодальные перевозки в стандартных контейнерах, и объединяющих несколько тысяч водителей по всей Англии.
Несмотря на сильнейшую взаимную неприязнь партийных структур, кооперативные очень быстро наладили сотрудничество по целому ряду вопросов, обеспечив друг другу льготные условия обслуживания. На этом фоне и представителям Компартии, волей-неволей, пришлось искать общий язык с РСЛ. Очень скоро выяснилось, что, несмотря на наличие скелетов в шкафу обеих сторон, общего у рядовых партийцев куда больше, чем различного.
В Лондоне дела лучше шли у троцкистов. Тяжелая промышленность, морские и железнодорожные перевозки, а также большая часть сельского хозяйства Англии находились в сфере интересов крупного монопольного капитала, и туда кооперативам вход был заведомо заказан. Однако, во все те ниши, которые капиталисты оставляли мелким частником, чтобы тем было «с чем играться в бизнес», кооператоры лезли, что называется, «без мыла». К Рождеству кооперативами, организованными РСЛ, были открыты три сети быстрого питания, ставшие очень популярными, особенно среди молодежи, десяток местных радиостанций, шесть довольно крупных полиграфических предприятий, сети парикмахерских, книжных магазинов, мебельных мастерских и даже вполне солидная обувная фабрика.
Развитие кооперативного строительства привело к тому, что стало возможно внедрять более современные методы, нежели те, что первоначально выбрал Тед «от бедности».
Так, у обанкротившейся компании был выкуплен цементный завод, и, несмотря на большие затраты, модернизирован, что позволило поднять его производительность в 3-4 раза. Поблизости был выкуплен «бросовый» участок наполовину заболоченной и непригодной к строительству земли. Болота осушили, топкие места, – засыпали строительным мусором, в обилии поступающим из Лондона, и выровняли. На нем построили завод железобетонных изделий, а также цех готовых металлоконструкций, в которых широко использовали советский опыт и технологии.
Благодаря этим мерам, основной строительной технологией кооперативов стала не сборка каркасно-щитовых конструкций из «навоза и палок», а строительство из цементных блоков с внутренними пустотами. Плиты перекрытий, лестничные проемы и другие несущие элементы изготавливались стандартными, из железобетона. Кроме того, было налажено производство тротуарной плитки разных цветов и размеров, желобов водоотводных канавок, бордюров и, даже, фонтанчиков для питья. Цех металлоконструкций ориентировали на изготовление силовых элементов, а также каркасы застекленных фасадов.
Основным был выбран разработанный в Ленинграде проект двухэтажного многоподъездного дома, с двумя или четырьмя просторными квартирами на каждой площадке. Более многоэтажные варианты, несмотря на большую экономичность, популярностью у лондонцев не пользовались. Видимо, даже такие, комфортные, теплые и вполне уютные дома напоминали им о ненавистных доходных домах-клетках, в которых они жили раньше. Поэтому пятиэтажек, внешне немного похожих на «хрущёвки», было построено, сравнительно, немного. Фасады домов выполнялись в нескольких вариантах, – либо с облицовкой одним из предложенных вариантов декоративного кирпича или плитки (что было дороже), либо несколько разных типов сплошного остекления на стальном каркасе. В случае с «блочными» таунхаусами, можно было самостоятельно подобрать цвет остекления каждого блока-квартиры, что весьма импонировало англичанам, любящим «выделится из толпы». В некоторых случаях будущие жильцы сами брались за работу, и монтировали на фасаде настоящие витражи, причем, с учетом вкусов контингента, преимущественно, на коммунистическую тематику.
Глядя на разноцветные фасады, и впечатляющие стеклянные картины, часто весьма сомнительной художественной ценности, Сергей лишь вздыхал и отводил глаза, но и он соглашался, что главное, чтобы самим хозяевам нравилось.
Разумеется, внедрение таких технологий потребовало наличия специальной техники, – панелевозов, кранового оборудования, бетономешалок и бетононасосов. Чтобы не отдавать деньги на сторону, решено было создать общий парк строительной техники, со своей базой хранения и технического обслуживания.
Затраты были пугающими, но Сергей, знакомясь с бесконечными сметами, сохранял полнейшую невозмутимость.
– В серьезном деле иначе и не бывает, – пояснял он, – Поверьте, ваши предприятия по расходам не идут ни в какое сравнение с тем, что происходит в Союзе. И, кроме того, каждая модернизация несет в себе задел для следующей. Что могут производить заводики по распиловке строительного бруса и раскрою фанеры? А имея свой цемент, свои цементные насосы, свои бетономешалки, опалубку и грамотную организацию труда, можно брать подряды на строительство чего угодно, вовсе не обязательно жилья. Хоть мостов и дорожных развязок. За монолитными бетонными конструкциями будущее. А заводики легко переориентировать на производство опалубки, да и других полезных в строительстве вещей. Все деньги вернутся, и приведут друзей. Ваши работники форменным образом озолотятся, если все поставить как надо!