— Вы уверены? — не спешил отступать Рурка, чуть прищурившись. — Уж больно схож, если не смотреть на масть.
— Маги, значит, его осматривали? — задумчиво протянул Грег, видимо, так же пытаясь на глаз оценить животное.
— Так точно, лэр, — усердно закивал тот.
— Тогда откуда же он взялся, если вы ничего о нём не знаете?
— Не поверите, но он сам пришёл совсем недавно. — Недовольно нахмурился мужчина, с некоторой тихой яростью глядя на мою животину. — Будь он неладен, ирод.
— Как так? — вскинулся я, непонимающе оборачиваясь к спокойно стоящему жеребцу. — Прямо-таки сам взял и пришёл?
— Именно. Зашёл в открытый загон, предварительно выгнав оттуда своих собратьев, и остался там. Причём он никого к себе не подпускал, не желая оттуда выходить. И сейчас я крайне удивлён, ведь в данный момент он не просто вышел с Вами, а ещё и смирно стоит рядом. Уверены, что желаете приобрести этого девола (тёмная коварная сущность)?
Переглянувшись с наёмником, я с удовольствием отмечаю тот факт, что на его лице расцветает такая же ухмылка, что и у меня. Видимо, тесное общение со мной отложило свой отпечаток и на этом ревностном хранителе своих принципов, внеся в последние свои коррективы, которые однозначно приходятся мне по вкусу.
Сделав нам знак уходить, он подошёл к уже начавшему что-то подозревать торговцу, приобнимая его за плечи и лучезарно улыбаясь. Ну, всё, ценитель породистых скакунов и знаток их приемлемых цен пришёл в действие.
— Любезный, как я понимаю, данный экземпляр весьма потрепал ваши нервы. Мы, как порядочные люди окажем вам услугу, избавив такого достопочтимого человека от него. Думаю, следует назначить чисто символическую плату, дабы не срамить предков, ведь нельзя же отдавать его задарма?..
Глянув на выпавшего в осадок мужика, мне даже стало его несколько жаль, но что поделать? Бизнес-с. Уверен, Грег заставит придти его к соглашению. И пусть цена не будет мала, за такого красавца грех не отвалить и под сотню полновесных золотых, что я и сделал бы не торгуясь, но наши средства ограничены и если есть возможность сэкономить, упускать её нельзя.
В итоге Эр, как я назвал своего красавца, обошёлся дешевле всех остальных лошадей, всего в десяток золотых, что не могло не радовать. Имя ему, кстати, пришлось по душе. Перевод с языка фейри звучит типа «изменчивый», «меняющийся». Почему так? Всё решило действие жеребца, произошедшее, как только мы отъехали от города на достаточное расстояние. Конь неожиданно сменил свои цвета, да и как-то уменьшился в объёме. Теперь я ехал на самом обычном копытном, которое не привлекало внимания своим стандартным размером и коричневой шкурой с чёрной гривой и хвостом. Несколько позже заметившие произошедшие изменения друзья поначалу пытались протереть глаза, а затем и вовсе открыли рты, не зная, что сказать и как реагировать. Я, впрочем, тоже был, мягко говоря, ошарашен, но внешне этого старался не показать. Жеребец же косил на меня хитрым чёрным глазом, не обращая на других внимания и следя за моей реакцией. Почему-то я был уверен, он прекрасно знает, что я чувствую, не смотря на мой «скрыт». А ведь я не транслировал свои ощущения в «эфир», как мог бы при должном желании.
«Интересно»- тогда только и подумал я, чувствуя, как губы расползаются в мягкой улыбке. Внутри стало тепло и уютно, словно при встрече старых друзей, которые любят и уважают друг друга. В ответ внезапно «полыхнуло» коктейлем из благодарности, облегчения и искренней радости. Эр непонятным хитрым образом сумел извернуться, будто в его шее не было костей, и лизнул меня по щеке. Хекнув, осторожно отстранил его морду, и уже в приподнятом настроении продолжаю наш путь. Уже чуть позже, придя в себя, Грей ещё долго смеялся, говоря, что если подобное чудо стоило с десяток золотых, то их коняжки вообще должны как минимум летать. Не согласиться с ним я не мог, как и остальные члены нашей команды. Пусть мысли и крутились вокруг Эра, который на заявление Толкита насмешливо фыркнул и помотал головой. Чем чёрт не шутит, быть может, он и это умеет? Кто знает, может он мне когда-нибудь и покажет все свои умения, но сейчас перед нами была лишь пустынная дорога и мы сами, так что думать о подобном можно было сколько угодно, было быт желание…
Отчего-то во мне появилась твёрдая уверенность, что Эр тот ещё пройдоха, но доказательств этому не было. Конь шёл умеренным, спокойным шагом, не давая мне даже повода для того, чтобы сверзиться вниз. Однако это не мешало мне при каждом его особо резком, по сравнению с другими, повороте головы вздрагивать. Нет, я не думал, что он попытается скинуть меня или каким-либо образом навредить, но всё же что-то внутри требовало быть более осторожным, так как он мог придумать какую-либо пакость. Друзья удивлённо косились на мою неестественно прямую спину и лишь ухмылялись краешками губ, о чём-то догадываясь.
И всё-таки это всё были лишь мои размышления, никоим образом не касавшиеся других и нашей миссии. Мы неспешно трусили по дороге, периодически останавливаясь, чтобы передохнуть — в большей степени это требовалось Ольхе, не привыкшей к длительным путешествиям — затем снова пускались в путь, придерживаясь довольно быстрого, но не утомительного для лошадей темпа. До Витоса оставалось не так уж и много, так что всё должно было пройти гладко, благо никаких разбойников и прочих работников ножа и топора нам не попадалось на пути, так что можно было не волноваться. Я уже было и вовсе решил, что удастся обойтись без лишних приключений, однако судьба решила иначе, но тут уж ничего нельзя было поделать, пусть мы и делаем её сами, по мнению меньшинства, иногда она создаёт что-либо по своему усмотрению, невзирая на наши молитвы и прошения…
— Ох, ещё день на ногах, а затем, наконец, мягкая постель и уютная комнатёнка на каком-нибудь постоялом дворе, — мечтательно протянул Грег, прикрыв глаза и причмокнув губами, дополняя. — Пышногрудые официантки и хорошее вино…
— А так же неоправданно завышенные цены и в итоге пустые карманы, когда нам предстоит пройти ещё немало лиг. — Закончил за него демон, не сдержав зевка.
— Вот надо было тебе всё испортить, — наигранно возмутился Толкит. — Такую картину замарал мне!
— Да ты её в жизни не видел! — парировал тот, откровенно насмехаясь.
— Да я побольше тебя видел, ты, великосветская задница!..
Вникая в их спор со странным удовлетворением, я настороженно всматривался в окружающее пространство. Во мне крепла уверенность, что что-то не так, но в чём именно причина понять никак не удавалось, пусть и догадка лежала буквально на поверхности. Лишь по истечении получаса я догадался, что именно меня так напрягало. Абсолютная, тяжёлая тишина. Я бы даже сказал, мёртвая, но почему именно, на словах не объяснить, нужно просто прочувствовать и проанализировать ощущения.
Разговоры сами собой увяли, тем для них неожиданно не нашлось, и дальнейший путь мы проделали в молчании, прерываемым шумным дыханием лошадей и мерным стуком их копыт. Ольха, только немного раскрепостившаяся, вновь вся сжалась и теперь пугливо стреляла зелёными глазищами по сторонам, задерживая внимание на особо насыщенных тенях, что отбрасывали ветвистые деревья. Толкит, поразив, пожалуй, своим поступком не меня одного, заставил идти свою кобылу рядом с мерином и ободряюще улыбался девушке, которая мигом стала цвета спелой помидорки и мило сморщила свой маленький носик. Глядя на неё, настроение улучшалось, так что безжизненная местность напрягала уже не столь сильно.
— За поворотом должно быть небольшое ответвление, свернув, через час уже будем у деревеньки. Я пару раз там останавливался, люди душевные, и накормят, и много не возьмут, — пояснил Грег, когда я поинтересовался, где будем делать привал.