После всего сказанного, Эрвин и Кантор пытались посмотреть на слугу новыми глазами, но видели только неопрятного старика восточной наружности, по недоразумению нацепившего вместо цветастого халата костюм с чужого плеча.
- Спасибо, Гулаб, - проговорил Карл. - Иди пока, но далеко не уходи. Ты можешь понадобиться.
Перс молча поклонился и удалился.
- Ты хочешь сказать, что с этим человеком связаны какие-то возможности? - скептически спросил Эрвин.
- Да ему только двор мести! - поддержал Кантор со смехом. - В лучшем случае, подносить напитки, и то, когда рядом нет гостей...
- Я тоже долго не понимал, зачем Густаву этот старик, - откликнулся Карл. - Но брат намекал, что потомок дервишей знаком с неким древним искусством, владеет колдовскими приёмами. Мол, ему порой доступно то, что никакими иными средствами достичь невозможно. В детали он меня никогда не посвящал, но вспомни, - и он уставил прокуренный палец в Эрвина, - договор с Неманом и Биггли?! Ведь всё тогда висело на волоске!..
Младший брат покрутил головой и вытянул губы трубочкой:
- Действительно, проигрышная ситуация разрешилась тогда совершенно чудесным образом. И к нашей пользе...
- А позже, - напирал Карл, - переговоры с братьями Наумскими? А Литл Кок, этот заокеанский выскочка, мелкий мошенник, предлагавший выкупить векселя по смешным ценам?..
- Я был уверен, что всё это тонкая игра...
- А тебя не удивило, как послушно партнёры меняли свои условия? Беспрекословно шли на уступки, отказывались от выгодных вариантов в нашу пользу?
- Удивило, - кивнул Эрвин, - но я списывал всё на связи Густава, на его влияние среди финансистов... - он задумчиво потёр подбородок.
Кантор выпил махом рюмку ликёра.
- Можешь поднять старые дела, - откинулся на спинку кресла Карл, - и если проанализируешь их тщательно, то убедишься сам - обычными методами таких результатов не добиться.
- И всё же, как-то всё это смахивает на сказки «Тысячи и одной ночи», - с сомнением проговорил Эрвин. - Колдовство, магия, чудесные превращения... Может, всё же, закажем химии?..
- Ты самый разумный из нас всех, - Карл посмотрел на брата в упор, - и отлично знаешь - у всякой химии есть хозяин. Невозможно достать сильнодействующее средство и сохранить это в полной тайне. Хвостик всё равно останется, и при желании за хвостик этот всегда можно потянуть. И приведёт он к нам...
- И ты считаешь, отец, что этот потрёпанный старик, - вставил слово Кантор, - решит наши проблемы скрытно, в лучшем виде, и останется нем как могила?! Не смеши, да я не доверил бы ему даже убрать сцену после выступления!..
- Я понимаю ваш скепсис, - согласился Карл, - и всё же, давайте поговорим с этим человеком. На Востоке другие традиции. Не знаю, чем купил его Густав, но слуга был предан ему как собака. И все доверенные секреты умрут вместе с ним. После смерти брата Гулаб доверяет только мне, значит мне и вести беседу. Будем надеяться, что он сможет нам помочь. Учтите, перс чертовски немногословен, горд, и общаться с ним непросто. Поэтому, проявите выдержку.
***
Гулаб появился бесшумно и стал в двух шагах от столика. Перс молчал, устремив взор куда-то поверх голов заговорщиков - в сторону окна, где неистово колотил по стёклам дождь.
- Мы позвали тебя, Гулаб, чтобы задать несколько вопросов... - начал Карл.
- Я знаю, - глухо проговорил потомок дервишей. - Вас мучает вопрос, что делать с женщиной. Она вам мешает...
Карл Шимич крякнул и начал крутить в пальцах сигару. Эрвин затвердел лицом, а Кантор открыл рот, да так и остался сидеть - с открытым ртом, - пялясь на мистика.
- Что вы хотите с ней сделать? - вопросил Гулаб. - Убить?
- Нет-нет! - встрепенулся Карл. - Это наша сестра, никто не желает ей зла! Но своими глупыми поступками она может испортить всё то, что так долго и упорно строил твой господин. Дело, которое создавал Густав долгие годы, может рухнуть в один миг!
- Нужно удалить её от дел? - приподнял бровь Гулаб.
- Именно. - Карл облегченно выдохнул. - Сделать так, чтобы она не могла влиять на банк... Чтоб занималась своими книгами, жила как раньше, и не совала нос в мужские вопросы...
- Так не бывает, - проговорил перс, не меняясь в лице. - Есть лишь один способ - можно лишить её разума.