Скосив глаз, Савельев убедился, что начальник делает выписки тем самым почерком, что и у составителя прочитанных им бумаг.
«Матёрый разведчик», — пришло понимание.
— Ознакомились? — Моретти сразу заметил интерес гостя к своей работе. — И как вам?
С трудом удержавшись от одобрительного замечания в адрес полноты и чёткости изложения изученного обзора, Василий сдержанно заметил:
— Впечатляет. Казалось — тихая, патриархальная планета… — он не договорил, поскольку эпитеты, просившиеся на язык, стилю беседы никак не соответствовали. А начальство он теперь уважал вовсе не по долгу службы. Пусть уж лучше оно высказывается — явно ведь не затем его сюда позвали, чтобы он делился своими впечатлениями.
Для начала начальством было озвучено предложение уйти в отставку. После ознакомления с бумагами это озадачило Савельева настолько, что он, кажется, изменился в лице. А Моретти кивнув каким-то своим мыслям, поспешил объясниться:
— То, что вы прочитали, в нашей деревне известно многим. Другое дело — сделанные выводы. Но и они далеко не бесспорны. Так что, ни в какую страшную тайну я вас не посвятил. Тем не менее… насколько вы уверены в своих людях? — вдруг переключился он на конкретику.
— Как в самом себе, — ни секунды не раздумывая, ответил Савельев.
— Прекрасно. Капитан, ваша цель — ГОК — серьезный стратегический объект, крайне важный для будущего всей Прерии. К сожалению, сильно замусоренный. Очистить его от всякой мрази — непростая проблема. Ещё труднее не упустить тысячи привезённых туда недорослей, не позволить гулять по планете бандитскими шайками… Тем не менее задача перед вами ставится исключительно разведывательная — никакой самодеятельности или геройства. Только информация.
— Если надо, превратимся в тени, товарищ майор.
— Надо, капитан. Очень надо. Действуйте. И не дайте ребятам увлечься, война закончилась.
— Так точно!
— Отлично, капитан, я надеюсь на вас. Подробную информацию и план взаимодействия получите в штабе перед выходом. Теперь — об общей подготовке. Вас будут учить ходить. Вскоре прибудет инструктор. Когда он доложит о вашей готовности, тогда и обсудим корректировки к плану.
— Ходить? — Сказать, что Савельев озадачен — всё равно, что вообще промолчать. Но возмущаться, кипеть и негодовать не спешил. Ждал пояснения, прежде чем делать выводы, уже немного привыкая к манере изъясняться своего нового начальника.
— Я здесь четыре месяца, Василий Петрович. — Моретти встал и подошел к окну, выглянув на улицу, словно кого-то ждал. Стало заметно, что он слегка прихрамывает. Но вот совсем не хотелось сейчас думать о нем, как о недавнем враге, как и о том, где он получил свое ранение. Повернувшись к Василию, майор снова подошёл к столу, однако садиться не стал. Смотрел прямо в глаза, и чувствовалась в нем какая-то усталость и горечь. — Пять случаев гибели людей от хищников. Аборигены разработали целую систему подготовки детей к хождению в лесу, в горах, в прерии. Словом — туда, куда им нужно. Собственно, тех, кто её осилил, эту науку, и регистрируют обычно, как новорожденных. Как правило — года в четыре. Ужасная путаница со статистикой! У медиков одни цифры, у администрации — другие. Зато из пяти погибших ни одного местного жителя. Вам ведь не требуются небоевые потери?
— Мне и боевые ни к чему.
— Мне тоже нужны верные люди, а не павшие герои. Ясно?
— Так точно!
— Вот и славно, капитан… Скажу по секрету, здесь я один в лес не пойду, — добавил Моретти, словно желая уменьшить официальность общения. — Можете идти.
Уже выходя из кабинета начальника, капитан услышал, как тот принял вызов на визоры. Голос Моретти изменился, стал мягче, спокойней.
— Боюсь, не получится, милая, буду сегодня очень поздно… Что? Какой тест? Что значит, не рад?
Василий осторожно прикрыл за собой дверь, пряча улыбку. Говорят, жена у командира просто красавица.
А у него внятный приказ, который действительно необходимо исполнить. Мысленно прикидывая план действий и способы его осуществления, Савельев выкинул из головы все посторонние мысли. Сделать надо много чего, и в кратчайшие сроки, да ещё придется «ходить» под присмотром какого-нибудь местного сморчка-следопыта. Но на этот раз капитан был полон энтузиазма. И ребята обрадуются, как пить дать. Нет ничего хуже, чем вот так — заниматься не своим делом, перебирая бумаги, да пребывать в подвешенном состоянии. С этого дня его часть официально на службе у новой родины. И это настоящий подарок судьбы.