Паруса побежали вверх по мачтам. Синие, словно небо. Ветерок наполнил их и скорость заметно возросла. Затих мотор под палубой, вода шелестела, расступаясь перед носом. Широкая гладь реки, одинокая чайка за кормой, буйный изумруд берегов и лёгкий крен на правый борт.
Хозяйка судна что-то к чему-то привязала, а потом устроилась неподалеку от фок-мачты, поглядывая вперёд и изредка подавая какие-то команды нажатиями кнопок.
Плавание прошло без происшествий, и через несколько часов команда уже прощалась с хозяйкой суденышка, чтобы нырнуть в джунгли.
Андрей, замешкавшись, сходил на пристань последним. Уже на берегу, обернувшись к Рустамке, пожелал удачного плавания, добавив тихо:
— До скорого свидания, красавица!
— Не дождешься! — на побледневшем лице каботажницы выделялись огромные глаза, — или ты из непонятливых?
— Я настойчивый, а ты мне глянулась.
— Зато ты мне — нет! Свободен!
— Раньше надо было думать, — мрачно ответил Андрей. — Прежде чем драться.
— И что теперь? — вздернула она подбородок, — что ты мне сделаешь, землянин?
— Женюсь!
Резко развернувшись, лейтенант зашагал к своим, оставив девушку в растрёпанных чувствах растерянно смотреть ему вслед.
Глава 9
Лесная школа
Припоминается, что Марина собиралась отдать его в кадетский корпус… или что-то наподобие. Учебное заведение для мальчиков — будущих военных. Закрытую школу с очень жёсткой дисциплиной. Федька ещё сильно переживал по этому поводу, вспоминая «доброту» тётушки, которую долгие годы считал матерью. Так вот! Он был неправ, когда злился на неё. Она — просто ангел по сравнению с ним самим, по собственной воле и без малейшего принуждения оказавшимся здесь, в Плёткино. В колониальной школе, обучающей деток обоего пола по программе восьмилетнего образования.
Для начала следует отметить, что никакой дисциплины здесь нет и в помине. Даже заданий на дом не задают. Всё значительно хуже — тут нет выходных, а понятие «свободное время» отсутствует совершенно. С утра до вечера сменяя друг друга без перерыва следуют уроки, хозяйственные работы и так называемые «прогулки», длящиеся иногда час, а иногда и пару-тройку суток. Пешком в составе разновозрастной группы, имея при себе оружие, фляжку и нож, приходится быстро идти через дикие места и тащить на себе харчи на всю дорогу. Это притом, что хищников или просто недружелюбных животных с пути никто не отгонял. Да ещё и имитаторы нападения, швыряемые неожиданно из, казалось бы, безобидных мест, всякими замаскированными катапультами, шли непременной нагрузкой.
Эти набитые всякой требухой мешки нужно не только поразить из личного оружия, необходимо ещё и увернуться от них, потому что они довольно больно ударяют куда попало. А ведь в стволах решительно всех членов прогулочной команды — боевые патроны, и не ты один отстреливаешься. Тут немудрено и на товарищеский жакан нарваться, а то и дружественную картечину отловить. В сотнях километров от ближайшей больницы.
Исконному горожанину Фёдору, дитю асфальта и знатоку лучших сортов туалетной бумаги — часто бывает страшно. Но сейчас он в ужасе — все мальчики класса стоят перед ним полукругом и смотрят недоверчиво. У каждого в руках заряженное оружие, что, вообще-то, здесь — норма жизни. Но не при такой же недружелюбной диспозиции!
— Так ты землянин? — вопрос задал Фитиль, прозванный так за вспыльчивость.
— Да, — а чего юлить? Марина вообще не терпела лжи, и его приучила.
— Космодесантного полка воспитанник?
— Нет.
— А откуда у тебя бронетранспортёр?
— Папин. Он мне дал, чтобы Мелкую домой отвезти.
— Так ты её отвёз?
— Ага. Только нет у неё больше дома. Она решила сюда перебраться.
— Мелкая — это Нинка, что ли? Почему ты её так называешь?
— Она сама так мне назвалась — снайпер Мелкая.
Парни запереглядывались.
— Слушай, ерунда получается, — нить разговора перехватил староста класса. — Ну-ка, толком объясни, почему она не в Палкино поехала, где училась раньше, а сюда. И ещё — каким таким снайпером она была, и, опять же, где?
— Ну, я с фланговым дозором шёл, когда сопровождали беженцев из города, а как ручей перешли, нашу группу повернули к холмам, то есть, налево. А уж там её отряд нас и остановил и назначил меня в прикрытие, а остальных — копать. Её там Мелкой звали.