Я знала, что это конец. Если до этого можно было в глубине души, хоть иногда надеяться на то, что он захочет вернуться, то сейчас — нет. Ромка будет бомжевать, спать на вокзалах, питаться сухарями и пить воду из городских фонтанов, но добровольно не возвратится никогда. Ссора с отцом, грозным Гариповым А-Вэ, конечно же, не одобрившим учебную программу сына до окончания вуза, тоже не усилила его желания жить и работать среди тех, кто хочет видеть его только в таким, каким он нравится им. А до того, какой Ромка на самом деле, чем живет, о чем мечтает, им нет и не было никакого дела.
Зачем ценить тех, кому на тебя плевать? А если не плевать, то помочь ничем не может. Вот как я. Влюблённая по уши дурочка, которая медленно умирает с каждым шагом приближения ко аэропорту. Хороший человек бы порадовался.
А я нет. Я слишком эгоистична со своими глупыми чувствами, которые поставила выше его возможностей и счастья. Это и будет моя маленькая постыдная тайна. И Ромка об этом никогда не узнает.
— Приехали, красавица! Эй, пассажирочка!
Водитель такси, обернувшись ко мне, машет рукой, из чего можно сделать вывод, что говорит он уже не первую секунду.
— Выходим! Я б постоял тут, конечно, с тобой — но, боюсь, местная мафия не поймёт. Знаешь, сколько за это место отвалить надо, чтоб стоять и пассажиров отсюда забирать? Ого-го! Тебе и не снилось столько!
Понимающе киваю, благодарю за лёгкую и быструю поездку и оставляю на чай, пообещав ещё пять звёздочек в приложении для рейтинга. Водитель и вправду оказался душевным, не помешавшим мне чуть-чуть потеряться между прошлым и будущим, и я ему за это благодарна.
Выложу из машины, стараясь не хлопать дверью и направляюсь к раздвижным дверям одного из терминалов. Захожу на первый уровень и жмурюсь от солнца, ярко бьющего в глаза сквозь высокие окна. Иду мимо отделения приёма багажа — сегодня я налегке, я — встречающая. Быстро и без проблем прохожу сканер металлоискателя и на эскалаторе понимаюсь на второй этаж, в зал ожидания.
У меня есть время до прибытия их рейса. И, хоть сегодня мне не надо регистрироваться, не надо проходить досмотр, привычка приезжать в аэропорт заранее со мной уже долгие годы.
Набирая в грудь побольше воздуха, чтобы унять бьющееся сердце, оглядываюсь вокруг и втягиваю ноздрями этот особый запах — запах большого мира, приключений и перемен, всего того, что так любит Ромка, и с чем очень сложные отношения у меня.
Здесь все слишком громко, бурно, активно, стремительно. Вот отделение упаковки багажа и спорящая возле него парочка: мужчина недоволен ценой услуги, а женщина сетует на его скупердяйство и заявляет, что больше никогда ничего не будет заматывать в плёнку сама. Вот кто-то бегает из стороны в сторону, громкого крича в мобильный и пытаясь узнать информацию о смене рейса. Вот народ толпится у стоек с розетками, шнурами и пауэр-банками: зарядить аккумулятор перед полетом — вещь необходимая.
Звучит самая разная речь — только за первые пять минут мое ухо ловит как минимум четыре европейских языка, плюс китайский и индийский от группы туристов неподалёку. Голоса дикторов звучат синхронно с меняющимися циферками маршрутов на большом электронном табло, объявления о прибытии и отлёте раздаются на языках всех уголков планеты, откуда приземляются и улетают самолёты.
Аэропорт — совершенно особый мир. Точка пересечения тысячи воздушных дорог, место, не принадлежащее ни одной стране и часовому поясу. Когда-то Ромка говорил, что именно так выглядит будущее — полное отсутствие границ, глобализация и лёгкость передвижения, возможность выбирать, где ты хочешь оказаться уже завтра.
— Ты — перекати-поле! — всегда упрекала его я. — Весь мир не может быть домом!
— Чего это, Женьк? Мы ж не деревья, чтоб торчать на одном месте. Можешь двигаться? Двигайся! Какие проблемы?
— Ну, разные… Например, климат, или какие-то традиции новой страны, которые не можешь принять, или язык, вот типа вьетнамского! Ты никогда его не выучишь…
…Или, например, отсутсвие шенгенской визы, как у меня, которое закрывает мне дверь в туда, где очень скоро окажется он. Но об этом я предпочитаю молчать. Я же дала себе слово не портить ему настроение перед вылетом.
— Да нифига. Все преодолимо. Абсолютно всё, — Ромка смотрит на меня, улыбаясь, и я ни на секунду не сомневаюсь, что именно так он и будет жить. — Ты же помнишь? Границы…