— Н…нет… не надо. Спасибо. Я как-нибудь это… Обойдусь.
— А зря, — демонстративно пожимает плечами он. — Ты сама себе обломщица, Женька. Не пробовала, а уже решила, что это не для тебя.
— Некоторые вещи и пробовать не надо, чтобы понять это…
— Не-а. Ни фига. Попробовать, Женьк, надо всё!
И беззаботно засунув руки в карманы, совсем не переживая, что в одной из них — шило, и он может что-то им себе проткнуть, Ромка направляется к выходу из этой релакс-зоны, за которой следует коридор с множеством дверей.
Я иду за ним, понимая, что это не мои добровольцы придут завтра на арт-терапию, это я сама, прямо сейчас прохожу самый странный психологический эксперимент в своей жизни — в доме, где к стенам прибиты табуретки, а в каминах жарят рыбьи пузыри. Чтобы довершить картину моего офигения, проходя мимо одной из дверей, Ромка небрежно толкает ее плечом, объявляя:
— А вот джакузи! Только сегодня можешь ко мне не приставать, там занятно.
— Кем занято?
— Не кем, а чем! У меня там алебастр. Ну, затупил я, не поставил формы раньше. Но ничего, Женьк. Завтра вечером будет свободно, так что не расстраивайся так сильно, — и я уже не пытаюсь на это даже что-то возражать.
Его дверь — следующая, совсем рядом. Теперь понятно, почему он так активно меня в это самое джакузи зазывал, и почему считает его едва ли не своей собственностью. Подозреваю, что и комнату эту он себе отжал, уж слишком выгодно она расположена. Коридор за ней расходится на две части, так что Ромка занял себе место аккурат посреди этажа, ещё и рядом с козырными объектами.
— Ну… типа добро пожаловать! — развернувшись ко мне лицом, плечом он небрежно толкает дверь и делает картинно-приглашающий жест рукой.
Вот же позёр. Еле сдерживаюсь, чтобы не толкнуть его в грудь, так мне хочется, наконец увидеть помещение, где, возможно, завтра пройдёт моя групповая терапия. А возможно и не пройдёт — все зависит от того, что там творится…
В нетерпении переступаю за ним порог, останавливаюсь… И снова потрясено молчу. Мне нравится. Ох, как же мне нравится здесь.
Тут много света — он льётся отовсюду, как будто с самого неба. И только спустя пару секунд понимаю, что это из-за того, что в комнате целых три высоких окна, расположенных одно за другим на стене, противоположной ко входу. Возле последнего из них, прислонённый вплотную к стеклу, стоит большой витраж, и лучи, проходя сквозь него, создают причудливую игру цвета и солнечных зайчиков всех оттенков радуги, отбрасывая блики на пол и на стены
— Офиге-еть… — тяну я, ни капли не переживая, что такое откровенное восхищение подогреет и без того раздутую Ромкину самоуверенность. — Я попала в сказку… А это что такое? — медленно, все ещё оглядываясь, подхожу к большому угловому столу, на котором огромными зажимами закреплена непонятная штуковина — то ли деталь какой-то поделки, то ли часть тела полуготовой фигуры.
— Сама ты поделка! — слышу его возмущённые фырканье, только сейчас понимая, что проговариваю вслух все свои мысли. — Это часть фрактала, вообще-то. Потом будет готово, покажу.
— Фрактала?
— Ага, фрактала. Их как бы дофига вокруг нас, Женьк. Вот я и подумал… Только не говори, что не знаешь, что это такое, — он ловит мой растерянный взгляд и сразу всё понимает, а мне хочется провалиться сквозь землю.
Но даже этот укол стыда быстро проходит — его перекрывает магия места, которое не должно было мне понравиться, но вопреки всему, влюбляет в себя. Оно странное, дикое, в нём нет и намёка на спокойствие и уют, которых мне так не хватает с начала общажной жизни, но…
Здесь совершенно сумасшедшая энергетика. Здесь как будто живет первозданный хаос. Границ нет, рамок нет — тебе можно всё, ты знаешь, ты чувствуешь это.
Как там говорил Ромка? Запреты — они в нашей голове. И я понимаю, что он был прав. Его комната… нет, даже мастерская снимает с меня запреты каким-то чудодейственным образом.
— Ух ты, а это что… — подхожу к ещё одному столу, поменьше и пониже, стоящим рядом с этим злополучным фракталом. На нем разложены какие-то деревянные формы, выстроено несколько каркасов из грубой проволоки, рядом — нарезанные куски мутноватого стекла (впервые вижу его сложенным листами, как расходный материал) — и инструменты. Целая куча странных и удивительных приспособлений: металлические петли, лопаточки разных форм и размеров, что-то похожее на маленькое долото и скальпели — только не заточенные до блеска, как медицинские, а будто для более грубой работы. К ним небрежным жестом Ромка бросает и своё шило, которое таскал в кармане, и, разворачиваясь, я смотрю на него совсем другими глазами.